Судя по тому, что она уже успела увидеть и услышать, жители Серой Земли — точно такие же люди, как и любые другие. Нацистскую Германию ведь тоже населяли самые обычные немцы, а вовсе не какие-то монстры. Сменился режим, изменилась идеология — и страна вновь стала нормальной страной. С её жителей словно спало наваждение.

Внешность у серых вполне обыкновенная — кожа нестандартного оттенка, волосы будто присыпаны пеплом, черты лица немного непривычные, а так всё в порядке. Разве что зрачки выглядят странно — они стали такими из-за того, что предки серых жили в Аррандрахе, глубоко под землёй. Зрение у них очень чувствительное, и когда они переселились на поверхность, на горные вершины, то долгое время не могли привыкнуть к яркому солнечному свету. Однако постепенно у них выработался защитный механизм — «ложный зрачок». Это три своеобразных «лоскутка», растущих от радужки и почти полностью прикрывающие истинный зрачок, оставляя лишь тончайшие чёрные линии в виде буквы Y. Глазам серых этого вполне достаточно, а зрачки при этом выглядят очень светлыми, почти белыми. Y-образные «разрезы» в глазах можно заметить, только очень пристально вглядываясь.

В местной моде тоже нет ничего примечательного. Большинство горожан одеты в одежду местного производства — довольно плохую, в основном коричневого цвета. Дело в том, что импортные ткани и костюмы в Серой Земле облагаются огромными пошлинами, а потому стоят очень дорого. Позволить их себе могут только богачи и колдуны.

— Обратите внимание, как чисто у нас на улицах, — повёл рукой Клевентин. — В Иххарий великолепная канализационная система, а мусор убирается дважды в день. Вы можете часами гулять по городу, но не найдёте ни единого пятнышка грязи… если будете держаться подальше от трущоб, конечно.

— Класс, — вяло ответила Ванесса.

— К тому же в отличие от Ларии, Рокуша или султанатов Закатона, у нас в стране нет бездомных. Ни единого бродяги!

— Высший класс. А как вы этого добились?

— Отправили их всех в Лэнг.

Ванесса шумно засопела, меряя Клевентина тяжёлым взглядом. Тот заёрзал на сиденье, улыбаясь чуточку нервной улыбкой, и поспешил оправдаться:

— Разумеется, всё это оставлено в прошлом, вместе с проклятым ктулхуистским режимом.

Колдовской дилижанс достиг конца главной городской улицы, носящей гордое название Новой Дороги, и выехал на Соборную площадь. Два месяца назад здесь располагалось крупнейшее святилище Древних. Теперь его снесли, на освободившемся месте вырыли искусственный пруд, а на противоположном конце площади возвели новый храм — Пречистой Девы. Колдуны-строители расшиблись в лепёшку, в какие-то две восьмицы сотворив огромное здание удивительной красоты. Напротив него дилижанс и остановился, выпуская пассажиров.

Спустившись по ступеням, Ванесса принялась с любопытством оглядываться. Соборная площадь резко контрастировала с остальной частью города — кругом зелень, архитектурные красоты ласкают взор, в центре высится памятник какому-то тучному колдуну, а возле многих зданий стоят часовенки с каменными идолами в рост человека. Ванесса пару раз уже видела такие на улицах, но там они встречались редко, а здесь — во множестве.

Однако вскоре выяснилось, что это никакие не часовенки, а статуи — не идолы. Это, оказывается, такие могилы. На Соборной площади живут в основном колдуны, а колдуны не хоронят себе подобных на кладбищах — кому-кому, а им хорошо известно, что мастеров Искусства нежелательно закапывать в землю. Последствия могут быть самые непредсказуемые.

Поэтому серые превращают своих покойников в каменные статуи, а затем ставят в специальные ниши — одних внутри домов, других снаружи. Этой традиции уже семьсот лет, поэтому окаменевших колдунов накопилось порядочно — за городом существует даже парк статуй, где хранятся десятки тысяч истуканов.

Памятник в центре площади — тоже не просто статуя, а окаменевший колдун. Знаменитый Козарин Мудрец — тот самый, при котором Серая Земля заключила сделку с Лэнгом. Его лицо навеки застыло в мучительной агонии — так он выглядел в момент смерти, поверженный Искашмиром Молнией.

— Как-то это… я даже не знаю… — с сомнением произнесла Ванесса, глядя на десятки каменных покойников.

— Дурацкий обычай, — мрачно согласился Креол.

— Это освящённая веками традиция, — сухо произнёс Тивилдорм. — Благородные колдуны и после смерти остаются защищёнными от тления, даже спустя века по-прежнему напоминая потомкам о том, что они жили и колдовали.

— На самом деле эта традиция уже начинает устаревать, — виновато улыбнулся Клевентин. — За последние двадцать лет окаменены были лишь шестьдесят процентов покойников, а оставшиеся сорок — кремированы. Если же взять статистику за последние пять лет, то мы увидим, что уже только двадцать процентов окаменены, а восемьдесят — кремированы. Если же рассмотреть…

— Мы поняли! — перебила его Ванесса.

К счастью, на Соборной площади хватало интересного и без колдовского погоста. В дальнем конце, например, стояли громадные часы с колоколом. К ним прилагался автомат-часомер, каждый час бьющий молотом в колокол. Как рассказал Клевентин, это самый древний среди действующих автоматов — его создали более полутора веков назад, когда техномагия ещё только делала первые шаги.

На площади были и другие автоматы — торговые. Вот это металлическое существо, похожее на толстого жука с шестью ногами и двенадцатью руками, заменяет собой целый киоск — продаёт газеты, напитки, леденцы, сигареты и прочие мелкие товары. Целыми днями оно бродит по площади, с готовностью подбегая ко всякому, кто выкажет заинтересованность в покупке.

Ванессе захотелось самой попробовать, как работает эта штука. Она вынула бумажник и извлекла несколько местных купюр. Будучи членом Совета Двенадцати, Вон получила почти свободный доступ к казне Промонцери Царука и, разумеется, не забыла запастись наличностью.

Деньги Серой Земли оказались довольно забавными. Двенадцать видов банкнот — достоинством в один, три, пять, десять, двадцать пять, пятьдесят, сто, пятьсот, тысячу, пять тысяч, десять тысяч и пятьдесят тысяч шелахов. На всех изображены члены Совета Двенадцати — от Бестельглосуда Хаоса на самой крупной до Ригеллиона Одноглазого на самой мелкой. Каждая купюра зачарована колдуном-иллюзионистом — если потереть портрет колдуна, он грозно супит брови и отчётливо восклицает: «Ктулху фхтагн!»

Впервые услышав это, Ванесса не удержалась от смешка, а потом вовсе разложила на столе двенадцать разных банкнот и принялась играть на них, как на пианино. Совет Двенадцати хором славил Ктулху, пока у Вон не устали пальцы.

Однако она не могла не признать, что эта методика даёт практически стопроцентную защиту от фальшивомонетчиков. Подделать такую «говорящую» банкноту может только другой колдун, да и то далеко не каждый. Креол, например, не смог бы — в подобных фокусах он совершенно не разбирается.

Кроме местной валюты в Серой Земле также имели хождение иностранные монеты из звонкого серебра. Их в основном использовали для расчётов с иноземными купцами — те с большой настороженностью относились к бумажкам с говорящими головами. Вот серебро — оно всегда серебро.