по клубам, и интересами корпорации, зарабатывающей миллионы на исследованиях?

– Меня привлек немного иной аспект вашей работы, – Иван Юлианович посерьёзнел. - Скажите, вы сами следили за ходом опроса, или вам кто-то помогал?

- Сама. Кто мне помогать то будет? Они все пьяные, а половина ещё и уснуть умудрились, - Понимая, что несёт уже полную чушь, Мариса смутилась. – Простите…

- Значит сами, – Иван Юлианович снова стал постукивать карандашом по столу. – Занятно.

- Простите, Иван Юлианович, но я вас не очень понимаю.

- Это нормально, – Хромов отвлёкся от размышлений. – Если согласитесь сотрудничать с нами - поймете. Итак, вы согласны?

Иван Юлианович выжидающе смотрел на Марису поверх очков. Она же только и могла, что глупо хлопать глазами. Здесь точно какой-то подвох. Мариса чувствовала, что совершенно не понимает мотивов этого человека.

- Я предлагаю вам работу, – Директор решил, что лучше перефразировать предложение. – Вы согласны или вам дать время подумать?

- Д-да, – Растерянно пробормотала Мариса.

- «Да» - согласны? Или «да» - нужно время?

Иван Юлианович, не скрывая, потешался, и дожидаться вразумительного ответа не стал. Уверенным движением он набрал кого-то по селектору. На том конце – тишина. Вторая попытка и снова тишина.

- Занятно…

Явно теряя терпение, он сделал последнюю попытку. Из динамика донеслось неуверенно:

- Да?

- Вася, зайди ко мне.

- Юлианыч, это не я. Честное слово! Врут, ей богу врут.

Мариса не удержалась и сдавленно хихикнула, за что тут же удостоилась испепеляющего взгляда от директора. Нервное напряжение как рукой сняло.

- Значит так: чего ты там не делал – мы разберемся позже. А сейчас, зайди ко мне. У нас новая сотрудница.

- Я? Может…

- Да, ты! Остальные заняты.

- А она симпатичная?

- Вася, - Иван Юлианович уже цедил сквозь зубы. Две подставы подряд – это слишком. – Она тебя слышит.

- Ой… Прошу прощения.

- Покажешь всё, расскажешь. Да, и вот ещё что: обязательно проследи, чтоб бумаги все подписаны были.

- Замётано. А, это… бумаги где взять?

- Нигде. Я сам распечатаю. Ты только проверишь. Живо давай ко мне, - Директор отключил селектор и уже для Марисы добавил. – Минут десять придётся подождать. Тот ещё раздолбай. Посидите в приёмной.

Глава 3

И вот это они называют городом? Крэйвен потратил четыре дня, добираясь пешком из Пируссы, и теперь с большим скепсисом разглядывал Уствин. Город без моря. Что тут ещё скажешь? Для него, человека с просоленной душой, здесь все было «не так». Где привычный шум волн? Рокот или легкий шелест – не важно. Где знакомый с детства запах?

Вместо «большой воды» - говорливый поток Ворчуньи и зелёные холмы с петляющими между ними лентами дорог. И со всех сторон вместо нормального горизонта – горы.

А домишки? Ну, кто так строит? Уствинские жилища не шли ни в какое сравнение с домами той же Пируссы. Жалкие халупы… Разве что замок местного правителя, что высился на утёсе и был виден из любой точки города, выделялся на общем фоне. Вот уж действительно сочетание изящества и несокрушимости.

Рядом с земляным валом с деревянным частоколом в полтора человеческих роста на вершине, означающим границу города, вырос едва ли не больший по площади временный палаточный «город». Ярмарочное поле, как назвал его кто-то из местных. Море людей. Велеречивые разговоры, шумный торг, крики вьючных животных. Казалось бы - куча возможностей, а проблемы те же, что и в Пируссе: никому-то умения Крэйвена не нужны.

Идея наняться в какой-нибудь караван из Зульгарата провалилась с треском. По крайней мере, в первый день. «Ты же иннол. Что ты умеешь делать на суше?» - это ещё самые мягкие формулировки. «Ах, потом на море пригодишься? Ну, вот мы доедем до моря, а там и будем думать». Улыбались, кивали головами, но на работу никто не брал. Попытки позиционировать себя как охранника и вовсе вызывали хохот.

Злой на весь мир, Крэйвен решил прибегнуть к единственному проверенному способу справиться со стрессом - напиться. Знающие люди посоветовали одно заведеньице, почти у городской стены. Туда и направился.

Обшарпанный кабак чем-то неуловимо напоминал сотни своих собратьев по всему свету, в которых успел побывать Крэйвен. Коновязь и поилка для лошадей вдоль стены. Приземистый первый этаж из камня с узкими окнами-бойницами, что не особо то и повредишь в пьяной драке. Второй этаж из потемневших от времени брёвен. Там, поди, можно и комнатку снять. По центру шумного зала стояло два длинных стола, а в закутках мостились столики для компаний поменьше. Массивная барная стойка в глубине, а за ней виднеется вход на кухню. Уверенной походкой Крэйвен сразу двинул к стойке. За ней как раз суетился щуплый мужчина. Э-э-э, брат, да ты тоже не местный. Хозяин таверны явно был уроженцем острова Шинг Ди. Одежда, причёска, характерный разрез глаз – всё указывало на это. Хотя, чему удивляться? Выходцев с Острова – даньгенов, можно было встретить по всему миру. Чудны́е заскоки даньгенской религии не позволяли селиться некоторым из них на родном острове. О причинах такие изгнанники не распространялись, зато с удовольствием расползались по всему свету и, незаметно для местных, вливались в их повседневную жизнь.

- Это ты здесь всем заправляешь?

- Я, господин, - Даньген обозначил лёгкий поклон. – Пить? Есть? Постой?

- Много пить, немного есть, - Крэйвен еще раз окинул заведение взглядом и, обнаружив сладко сопящего под соседним столом пьяницу, удовлетворенно хмыкнул. – Постой не надо, это лишнее.

Все подобные заведения похожи, кто бы их ни содержал. Будь то даньген, иннол, зульгарец, валаец или караилит. Может выпивка и будет отличаться, но итог всегда один. Уж у Крэйвена так точно.

***

- А знаешь, я вот таких, как ты, уважаю. В смысле даньгенов, - Крэйвен уже порядочно принял на грудь и теперь вещал о тёплых чувствах новому «лучшему другу» Хи ун Фаю. – Мы ж родственные души.

- Да, господин, - Хозяин таверны часто кивал, доставая из-за стойки бутылку с чем-то горячительным. – Ты вырос на остров, я вырос на остров. Похожи.

- Изверг! Разорить меня хочешь? – Хохотнул Крэйвен. – Ладно, наливай.

Сделав добрый глоток неопознанного пойла, он довольно крякнул.

- Ты, кстати, видел Призрачные острова? Нет? А я твой видел. Ничего общего. Но душа! Ты меня понимаешь?

Если не считать моря,