— Я не вожу машину, — сказала Чарли, понимая, что это звучит так, будто она не умеет.

По правде говоря, после несчастного случая с родителями она просто не хотела садиться за руль. Последний раз она водила машину за день до их смерти. Когда три месяца назад срок ее водительских прав истек, она даже не удосужилась их заменить.

Чарли не возражала против того, чтобы быть пассажиром. Она знала, что поездки неизбежны, точно так же, как и то, что может случиться всякое, независимо от того, сидит она за рулем или нет. Взять хотя бы ее мать. Та просто ехала рядом, когда отец Чарли внезапно свернул с шоссе в лес, убив их обоих на месте.

Никто не знает, что побудило его съехать с дороги, хотя версий предостаточно. Он пытался пропустить оленя. У него случился сердечный приступ. Что-то трагически пошло не так с рулевой колонкой.

Несчастный случай.

Все это Чарли твердили в течение нескольких недель после аварии, когда стало ясно, что она больше никогда не собирается садиться за руль. Происходят несчастные случаи, люди умирают, и это трагедия, но она не должна бояться автомобиля.

Никто не понимал — Чарли пугала не смерть в автокатастрофе. Оказаться виноватой — вот чего она больше всего боялась. Она не хотела причинить такую же боль, как ее отец. Если произойдет несчастный случай и погибнут люди, пусть даже вместе с ней, в этом не должно быть ее вины. Парадокс в том, что именно это и случилось сейчас: кто-то умер, Чарли ответственна за это, но вождение автомобиля тут ни при чем.

— Думаю, нам повезло, что мы нашли друг друга, — улыбнулся Джош. — Ты когда-нибудь до этого момента пользовалась райдбордом?

Чарли покачала головой.

— В первый раз.

Раньше ей никогда не приходилось этого делать. Бабушка Норма обычно отвозила ее в кампус в начале семестра и забирала, когда все заканчивалось. До того, как прошлой осенью у нее стало ухудшаться зрение. Она тоже перестала водить машину, и Робби взял все на себя. Единственная причина, по которой Чарли не сидела сейчас в его «Вольво», заключалась в том, что он не смог найти себе замену на те два дня, которые понадобились бы ему, чтобы доехать до Янгстауна и обратно.

— Я тоже, — признал Джош. — Я шел туда, думая, что это пустая трата времени, а ты как раз приклеивала свой флаер. Чарли. Кстати, у тебя интересное имя. Это сокращение от чего-то?

— Да. От Чарльз.

Мэдди нравился такой ответ. Всякий раз, когда Чарли использовала его — обычно на какой-нибудь шумной, пугающей вечеринке, куда ее насильно затащили, Мэдди издевательски хихикала, а она была довольна собой за подобную придумку. Для Чарли это было дерзко. Так могла сказать, например, Барбара Стэнвик[9] в какой-нибудь дурацкой комедии.

— Твое настоящее имя Чарльз? — удивился Джош.

— Это была шутка, — ответила Чарли, расстроенная необходимостью это объяснять. Барбара Стэнвик никогда ничего не объясняла. — На самом деле меня зовут просто Чарли, и это не сокращение. Назвали так в честь персонажа из фильма.

— Юноши?

— Девушки. Которую, кстати, назвали в честь ее дяди.

— Что за фильм?

— «Тень сомнения».

— Никогда не слышал.

— Альфред Хичкок, — объяснила Чарли. — Снят в сорок третьем году. В главных ролях Джозеф Коттен и Тереза Райт.

— Хороший фильм? — поинтересовался Джош.

— Очень хороший. К счастью для меня. Кому захочется, чтобы его назвали в честь персонажа из дерьмового фильма, верно?

Джош приподнял бровь и стал смотреть на нее, то ли впечатленный, то ли удивленный ее темпераментом. Эта вздернутая бровь красноречиво свидетельствовала о том, что Чарли слишком много болтает. Впрочем, такое случалось только в том случае, если речь шла о кино. Она могла молчать часами, но если кто-то упоминал знакомое название, слова начинали литься рекой. Мэдди как-то сказала ей, что фильмы — это ее версия коктейлей.

«Они действительно расслабляют тебя», — заметила тогда подруга. Чарли совершенно не возражала против этого, и именно поэтому вопрос о любимом фильме был единственным ледоколом в ее арсенале. Это мгновенно давало понять, сколько времени и энергии она должна потратить на человека. Если кто-то упоминал Хичкока, Форда, Альтмана или даже Ардженто, с ним, вероятно, стоило пообщаться. С другой стороны, если кто-то расхваливал «Звуки музыки»[10], Чарли знает, что лучше всего ретироваться.

Но Джош, похоже, не возражал против ее болтливости. Слегка кивнув в знак согласия, он сказал:

— Мне бы точно не хотелось. Это все равно что быть названным в честь серийного убийцы или что-то в этом роде.

— Я тебе коротко расскажу сюжет, — предложила Чарли. — Героиня — девушка по имени Чарли.

— Которую назвали в честь ее дяди, а тебя — в ее честь.

— Правильно. Она боготворит дядю Чарли, вот почему она так счастлива, когда он приезжает на несколько недель навестить ее. Но дядя Чарли ведет себя подозрительно, и — слово за слово — Чарли начинает подозревать, что ее дядя в действительности серийный убийца.

— И он на самом деле убийца?

— Да. Иначе это был бы не очень хороший фильм.

— И кого он убивает? — спросил Джош.

— Богатых вдов определенного возраста.

— Похоже, он — плохой чувак.

— Так и есть.

— Ему сойдет это с рук?

— Нет. Чарли его остановит.

— Так я и думал, — заверил Джош. — Судя по тому, как ты о ней рассказываешь, я догадался, что она отважная.

Чарли почувствовала легкий толчок от этого слова, в основном потому, что не была уверена, что когда-либо слышала, чтобы кто-то говорил в ее адрес подобное. Скорее она думала, что никто и никогда раньше не использовал подобный термин для ее описания. В течение всей жизни ее называли по-разному. Странной? Да. Стеснительной? Да. Сдержанной? Это правда. Но отважной — ни разу. И зная, что сейчас она ужасно трусит, Чарли чувствовала себя необъяснимо виноватой за то, что не оправдала репутацию, созданную ее тезкой.

— Это твое увлечение? — поинтересовался Джош. — Я про кино.

— Больше, чем просто увлечение, — не согласилась Чарли. — Фильмы — это моя жизнь. И моя специальность — теория кино.

— Учишься, как делать фильмы?

— Как изучать. Узнавать, как они живут. Понимать, что работает, а что нет. Ценить их.

Все это она говорила и раньше, в разное время. В первый год обучения — Мэдди, когда они оказались вместе в одной комнате общежития. Потом Робби — в тот вечер, когда они встретились в библиотеке. Да и вообще всем, кто готов на самом деле ее слушать. Чарли, по сути, была проповедником, несущим Евангелие от Кино.