– Мне белого булку и булку черного, – по привычке сказал Аслан, протягивая продавщице деньги. Черный всегда брали для отца. И от этого слегка кольнуло в сердце.

– Держи, Асланчик, – грустно ответила тетя Рая, протягивая парню товар и сдачу. – Как мама?

– Нормально, держится! – привычной фразой ответил Аслан, складывая хлеб в пакет. – Зарема только постоянно плачет.

– Бедная девочка, – покачала головой тетя Рая. – Какое горе.

Аслан еще раз что-то буркнул про «нормально, держится» и вышел на улицу. Соседских мальчишек уже и след простыл. И лишь дымящиеся в урне окурки говорили об их недавнем присутствии. Послонявшись еще немного по улице и не встретя никого из знакомых, Аслан вернулся домой.

– Погулял? – спросила мама, как только сын переступил порог дома.

– Да, все нормально.

– Тебе когда на работу?

– Только во вторник. Шах Ахмедович дал отпуск. Мансур сказал, что подменит без проблем.

Мама шумно вздохнула в ответ.

– Есть будешь? – спросила она, убирая принесенный сыном хлеб.

– Нет, спасибо. Пойду реферат писать, – ответил Аслан, проходя в комнату с компьютером.

– Ой, ты в крови! – вскрикнула мама. – Что случилось?

Она бросилась к сыну, как бросается тигрица к детенышу при появлении опасности, и схватила его за рукав. Аслан удивленно посмотрел на толстовку. Ее рукав действительно оказался запачкан кровью. Наверно, это осталось от раненого парня, когда Аслан помогал ему добраться до дома Жансари, практически таща на себе. Лихорадочно соображая отговорку, он принялся выкручиваться:

– Мам. Да это… Я не знаю… Наверно, когда лазал по валуну. Я руку ободрал… Да ничего страшного. Так, чуть-чуть. Царапина.

Мама пристально взглянула на сына, потом на кровь и печально ответила:

– Зачем ты меня обманываешь. Если бы только твой отец…

Говорить дальше она не смогла. Поток слез и рыданий выплеснулись из ее души и обрушились на Аслана. Его сердце будто сжало тисками.

«Осёл, баран, тупица!» – выругал Аслан себя в сердцах.

– Мамуля, прости. Не плачь! – Он бросился к матери и крепко прижал к себе. – Не поверишь. Помогал Анзорику из погреба доставать продукты. Пакет упал и по носу. Хорошо, хоть не сломал. Но ты не переживай, пожалуйста. Все в порядке. Подумаешь, кровь немного…

Мама смахнула слезы и посмотрела сыну в глаза.

– Будь, пожалуйста, аккуратней. Я тебя прошу. Сам знаешь почему.

Она поцеловала сына в лоб и отправилась во двор к хозяйству. Аслан, вымыв руки, побрел в свою комнату писать реферат по литературе. Его неоконченное среднее образование никак не давало покоя пытливому уму и настойчивости, неоспоримо являющейся замечательным двигателем. Конечно, если бы не война, Аслан уже давно бы учился в Грозном или Томске. Однако, учитывая обстановку в родной республике, все его планы накрылись, как говорится, медным тазом. Поэтому учеба на заочном факультете Инженерного техникума являлась самой оптимальной программой по выходу в «люди».

Потыкав с полчаса в кнопки на старенькой, посеревшей от времени клавиатуре от такого же древнего «Пенька-II»[3], Аслан тихо выругался и выключил ненавистный аппарат. Мысль никак не шла. А без нее в русской литературе делать, как известно, нечего!

– Аслан, Аслан, мне страшно! – послышался голос сестры.

Парень вздохнул и выбрался из-за стола. Маленькая! И за что только на ее голову выпало подобное?

Зарема сидела на диване и, уткнувшись личиком в разноцветную подушку, тихонько всхлипывала. Аслан опустился рядом.

– Зара, не плачь. Чего тебе страшно?

Сестренка оторвала голову от подушки и громко всхлипывая, ответила брату:

– Я боюсь. Они убили папу. А если они придут и нас убьют?

– Что ты, глупенькая, – прижимая сестренку к себе, стал успокаивать Аслан. – Не придут. Я вас защищу.

– А если они и тебя убьют?

– Кто?

– Эти страшные кафиры, которые не боятся гнева Аллаха.

Аслан сжал зубы. Злость и гнев закипели в его крови. Неужели он действительно не способен защитить своих близких? Огонь и кровь захлестнули его родную землю. А он сидит здесь, в доме убитого отца, хлюпает носом и плачет! Разве это по-мужски? Нет! Нужно обязательно разобраться, найти убийц и пустить этим шакалам кровь! Решено! Надо ехать в Грозный к раненому дяде Бола. Вот только мама вряд ли отпустит. Особенно после произошедшего с отцом.

– … точно защитишь нас?

Парень встрепенулся. Зарема с детской наивностью и верой в мокрых от слез глазах глядела на брата.

– Защитишь? – переспросила она.

– Конечно, Зара! Я ведь мужчина. Это мой долг!

Через четыре дня Аслан вышел на работу. Друзья-коллеги встретили его угрюмыми и молчаливыми лицами. Они понимали, как тяжело потерять близкого человека. Ведь практически каждый из них с этим сталкивался. Брат, дядя, отец, мать, близкий друг. В республике это, к сожалению, стало нормой. Страшной и роковой!

Аслан с головой ушел в работу! И хотя его штатные обязанности были примитивны до безумия (вставил пистолет в бензобак, получил деньги, закрутил пробку), на пустые трепы с коллегами времени он не тратил.

– Анзор, я завтра в Грозный еду! Будешь за меня пару дней! Только не напортачь как в прошлый раз. До сих пор бензиновый танк дизелькой воняет.

Аслан напрягся. Шах Ахмедович говорил Анзорику о поездке в Грозный, где лежал раненый дядя Бола. Эта новость приближала Аслана к воплощению его мечты – отомстить за смерть отца. Однако была одна сложность. Как убедить босса взять его с собой? Он и так пошел навстречу, дав оплачиваемую неделю после смерти отца. И просить сейчас Шаха Ахмедовича взять с собой в Грозный было бы верхом наглости. Однако Аслан решил рискнуть. Ведь время идет, боль притупляется, нюансы забываются.

– Шах Ахмедович! – робко начал Аслан. – Извините. Э-э. За мою наглость. Но мне бы с вами в Грозный.

Босс пристально посмотрел на парня.

– Зачем тебе в Грозный?

– Отец мой с другом был. Тот сейчас в городском госпитале лежит, – начал Аслан с правды, которая по его плану должна была плавно перетечь в ложь. – У него семья переживает. Сами они в Грозный ехать боятся. Мать лежачая, – здесь Аслан не соврал. – А так я бы с вами смотался. Передал бы ему гостинец от семьи. И успокоил всех.

Шах Ахмедович потер переносицу указательным пальцем. По этому жесту Аслан сообразил, что сейчас шеф раздумывает над его предложением. Поэтому дальше лучше не напирать, а подождать решения. Ведь в большинстве случаев они, как водится у босса, были положительными. Наконец после продолжительного раздумья Шах Ахмедович изрек: