Я схватила свои вещи, сунула ноги в тапки и помчалась следом.

То, что не убивает нас, делает нас сильнее.

Фридрих Ницше

На пути в душевую нам никто не встретился. Малена (я таки узнала имя соседки) пояснила, что сейчас у первой группы проходят учения, а вторая и третья еще спят.

Адепты трех факультетов поделены на три группы, курсы идут парами. Получается: первый-второй курсы – группа, третий-четвертый курсы – группа, пятый-шестой курсы – тоже группа.

Когда мы возвращались после душа, нам повезло куда меньше.

– Савелье, – подходя ко мне вплотную, слащаво протянул незнакомец.

Малена зашипела на него, как змея. Он послал ей воздушный поцелуй и вновь обратил все свое внимание на меня.

– С каких пор ты предпочитаешь розовый цвет черному? – таким же слащавым тоном спросил он.

– С тех пор, как имела счастье не видеть твою мерзкую рожу целых три месяца, – процедила соседка.

Парень хмыкнул:

– Ирэне, неужели ты по мне не соскучилась?

Даже в мыслях не было.

– Я смотрю, колечко исчезло с твоего прекрасного пальчика…

Теперь Малена зарычала:

– Слушай, Гарн, валил бы ты куда шел, пока я тебе руки к одному месту не прирастила.

Черные волосы собраны в хвост, жесткие угловатые скулы, рубиновые глаза… Ничего себе, никогда не видела такого прежде.

– Малена, я не с тобой разговариваю. Ротик прикрой и дай взрослым людям побеседовать.

– Вообще-то мы торопимся. – Я поспешила закончить столь «приятное» общение.

– Я провожу, мне не сложно.

Приставучий тип, однако.

– Давай как-нибудь в другой раз. – Фальшиво улыбнувшись, я взяла Малену за руку и, обойдя Гарна, вошла в комнату.

Едва за нами закрылась дверь, спросила:

– А что это за пиявка к нам сейчас цеплялась?

Малена свыклась с моими постоянными вопросами и перестала щуриться и недовольно коситься. Может, она что-то и подозревает, но виду не показывает.

– Гарн, редкостная сволочь. До того как вы с Витором стали парой, – она почему-то выделила последнее слово, – он за тобой постоянно следил. Проходу не давал. Пытался даже украсть тебя, но Витор его быстро на место поставил. Гарн его остерегается.

Малена вытерла волосы, провела по ним рукой, и вот они уже сухие и аккуратно уложены. К такому надо привыкать.

– Пока вы были помолвлены, у тебя была прекрасная защита. Теперь готовься. Гарн просто так не отстанет.

Этого мне только не хватало для полного счастья. Поклонники-маньяки – именно то, о чем я всю жизнь мечтала.

Малена, увидев мое погрустневшее лицо, добавила:

– До того, как ты исчезла, все знали – Савелье может дать отпор. Сейчас ты появилась так же внезапно, как исчезла, и никто понятия не имеет, что с тобой происходило, – она грустно улыбнулась. – Многое изменилось, Рэне. И ты тоже.

Неправда, я всегда такой была, просто я не Ирэне, в этом суть.

– Ты чего сидишь?

«А что еще делать?» – хотела спросить я, но не потребовалось.

– Нам через десять минут на учения идти.

Как? Уже? Нет, я не готова. Ни морально, ни физически. И вообще я не хочу.

– Можно я не пойду?

Малена фыркнула:

– Рэне, не говори ерунды. Ты либо сама придешь, либо тебя приведут. В первом случае ты ничего не теряешь, а во втором получаешь, как минимум, неделю работ на благо любимой Академии.

Выбор невелик. И вовсе не любимая Академия, а даже наоборот. Сбежала бы отсюда при первой возможности.

– Подруга, вставай. Хватит сидеть. – Малена сняла с моей головы полотенце, проделала с моими волосами то же, что и со своими, и наглым образом начала толкать меня к двери. – Забыла? Я тебе вчера говорила сходить за вещами к Витору.

– Малена, я…

– Ничего не хочу слышать, иди, а то опоздаем.

С этими словами меня вытолкали за дверь.

– Малена, подожди, я не могу, – крикнула я через дверь.

Ответом мне было:

– Или ты забираешь свои вещи, или на учения идешь в халате.

– Так нечестно!

– Дорогая, ты в обществе некромантов, здесь о честности не может быть и речи.

Действительно. Тоже мне подруга, внаглую выставила за дверь!

– Ты хоть напомни номер комнаты.

– Сто пятнадцать. У тебя три минуты!

Вот так всегда. Как несправедливо.

Бегом преодолев расстояние до комнаты сто пятнадцать, благо в моей академии нас гоняли нещадно, перевела дух, постучалась… И ничего. Никто не открыл.

Постучала еще раз. Почему, спрашивается, он не мог уйти в другое время? Я уже собиралась постучать последний раз, как из комнаты донеслись женские стоны.

Кобель! Потерял невесту, а сам с какой-то девицей развлекается!

Я начала барабанить по двери. Плевать, что он не один, плевать, что я не имею права его осуждать, плевать, что я для всех его бывшая невеста. Меня распирало от желания плюнуть ему в лицо.

Наконец дверь открыли. На пороге стоял злой, взлохмаченный, полуголый Витор. Лицо его вытянулось от удивления, он открыл рот, чтобы что-то сказать, но я его опередила:

– Развлекаешься? – Ехидство сквозило в моем тоне.

Из спальни высунулась девичья голова.

– Витор, кто там? – недовольным голоском пропело «ангельское» создание.

– Иди в комнату, – приказал «кобель».

Девушка возмущенно пискнула.

– В комнату! – отрезал он, и голова исчезла.

Зато я гордо выдержала разгневанный взгляд Витора. Пусть я не Ирэне, но я не позволю ему наставлять ей рога.

– Что тебе надо?

Как грубо.

– Для начала – мои вещи.

Да, я так и сказала, настолько громко, чтобы тот «ангелок» непременно услышал.

– И знаешь, ты – падший мужчина, опустившийся до измены.

Что-то меня понесло, а стоило бы сдержаться. Дверь, которую некромант держал правой рукой, треснула.

– Что ты сказала? – до дрожи спокойно переспросил Витор.

– Вещи, – холодно напомнила я, наблюдая, как чернеют его глаза.

Правда, я бы не осмелилась на такое, но у меня всегда был пунктик по поводу неверных мужчин. Когда я узнаю об измене, во мне просыпается кто-то абсолютно бесстрашный.