Шмыгаю носом и заливаюсь слезами, без устали натирая глаза. Ульяна гордо показывает мне кукиш и лыбится, когда я начинаю реветь еще хлеще и больше.

Катер заревел мотором и сразу заглох. Это привлекло мое внимание, и я, утерев слезы подняла свой взгляд полный надежды.

Алекс не отплыл от берега и приподнявшись на кресле смотрел на меня подставив ладонь ко лбу. Его задели мои слезы? Он возьмет меня на второе место капитана?

Сияю от счастья и выдавливаю из себя еще немного слез, чтобы надавить на его жалось еще сильнее.

— Девушки подвиньтесь! — воскликнул Алекс и я едва не потеряла сознание от преизбытка чувств. — Ребенку место не досталось.

Моя челюсть отвалилась и упала на горячий песок. Он назвал меня ребенком? Я же просто худенькая! Ну да, купальник не тот, но я ведь совсем не ребенок…

На негнущихся ногах ступаю на борт, под откровенный ржач толстожопой Ульяны. И тут Алекс обратился к ней.

— Мамаша, посадите свою дочку себе на колени, — заявил он безапелляционно и завел лодочный мотор.

Тут уже ржала я. Ровно до тех пор, пока Ульяна как бы случайно не спихнула меня на пол, раздвинув ноги на всю ширину. Ударившись копчиком, я взвыла от боли, но сдаче корове так и не дала. Побоялась ее явного преимущества в весовой категории. Наклейкой на палубе я быть не желала.

Мы доплыли до буйков и остановились, чтобы посмотреть на дельфинов.

— Тш-ш-ш. — Алекс приложил палец ко рту, призывая нас замолчать. — Посмотрите какие красивые.

Пока Алекс смотрел на дельфинов, весь экипаж смотрел на Алекса, ведь он был здесь главным экспонатом, на который собрались все неотрывно смотреть. И пока все барышни томно вздыхали от его шикарного вида я под шумок подбежала к краю корабля. Набрав полные легкие воздуха, я разбежалась и прыгнула в воду.

— Помогите! — наиграно закричала я и пошла на дно. С опозданием вспоминая о том, что забыла спрятать телефон на катере.

Ульяна

Сильно обрадовалась, когда мне впервые удалось обойти шуструю Толстощекову и первой взобраться на катер. Я немного боялась, что с ним произойдет тоже что и с матрасом, который я тщательно выбирала перед тем как купить. К счастью все обошлось, и мы не пошли как «Титаник» на дно. Я далеко не Кейт и ни одна щепка или дверь не удержала бы меня на плаву.

Алекс завел мотор, а я радостно усмехалась, глядя на то, как слезно плакала Настя одиноко сидя на берегу, но что-то опять пошло не так. Неожиданно мотор заглох, и Алекс, глядя на Настю, нахмурил брови.

— Девушки подвиньтесь! — ласковым голосом сказал он. — Ребенку место не досталось.

Я от смеха чуть не плюхнулась за борт.

«Тоже мне ребеночек!» — мстительно подумала я и увидев ошарашенное выражение лица глупой Насти, едва не бросила в ее сторону ехидную реплику.

Жаль только радость моя была не долгой, так как то, что я услышала дальше чуть не лишило меня чувств.

— Мамаша, посадите свою дочку себе на колени. — заявил он, глядя на меня с осуждением и завел лодочный мотор.

У меня словно воздух из легких вышибло.

Я открывала и закрывала рот как рыба, выброшенная на берег и видела, как Настя победно смотрела на меня и ухмылялась, поступью королевы поднимаясь на борт.

Она мстительно уселась мне на колени, но рано обрадовалась, так как при первой же возможности и широко расставила бедра, и она полетела на пол больно ударившись копчиком о палубу катера.

— Ауч, — завопила она от боли и осуждающе посмотрела на меня, но я сделала вид что здесь совсем не причем.

«Это тебе моя месть за съеденный батончик баунти», — подумала я и ощутила, что месть сладка. Конечно не так сладка, как батончик, но все же это лучше, чем совсем ничего.

Ощущая себя самой толстой в округе, я немного стала понимать, что бабулины взгляды на красоту сильно устарели и мне срочно что-то нужно было менять в своей жизни. Если Алекс, спасший мне жизнь, назвал меня мамашей, а в реалии мне не было еще и двадцати двух лет, то на сколько же лет я выглядела если он решил, что Толстощекова моя дочь. Нет, ну Настя реально смахивала на подростка, но все же ей на вид лет пятнадцать смело можно было дать.

Что же получается он назвал меня «старухой»? И я выглядела старше тридцати семи лет?

Мы доплыли до буйков и остановились, вокруг нас плавали дельфины. Я смотрела на них во все глаза и перестала следить за ушлой Настей. К моей радости Алексу удалось рукой погладить одного из них. Едва не завизжав от восторга, я услышала мерзкий визг своей полоумной соседки и ее наигранное: — Помогите!

Я знала, что она так же, как и я не умела плавать и увидела, как она сразу же пошла камнем на дно.

Алекс гладил дельфинов и не видел развернувшейся трагедии.

Поняв, что дальше тянуть нельзя я стала орать что есть мочи.

— Помогите ребенок тонет!

Алекс растеряно посмотрел на меня, и я показала рукой в сторону где вовсю шли крупные бульбы.

В одно мгновение он кинулся туда и к разочарованию девиц даже не снял свою белую майку и шорты. А следом за ним поплыли грациозные дельфины. Они были быстрее и проворнее и мигом вытолкали ее тощую жопу из толщи воды.

Алекс подхватил ее под грудь и стремительно поплыл с ее тушей к катеру.

Мы помогли достать Натсю из воды, но оказалось, что она не дышала.

Алекс верно оценил ситуацию и нащупав слабый пульс сразу же перекинул ее через бедро и засунув пальцы ей в рот стал давить ими на корень языка и сильно хлопать по спине.

Толстощекова сразу же закашлялась, и вода потоком вытекла их ее легких.

Нет, это не мужчина! — с восторгом подумала я. — Это просто Бог! За один день спасти сразу двоих, сможет далеко не каждый.

Все облегченно вздохнули, а Алекс гневно посмотрел на меня и сказал со злостью.

— Мамаша, следите наконец за ребенком! — порицательно произнес он, отдавая Настю мне в руки.

От его заявлений я покрылась красными пятнами от стыда и едва ли не к груди прижала бедное дитятко. Потом опомнилась, но подавила в себе желание скинуть ее бесполезную тушу на пол. Вдруг она решит выкинуть еще какой-нибудь финт? А я отвечать за ее безрассудство больше не собиралась. Поэтому закутав ее в предложенное Алексом одеяло словно младенца в кокон, я крепко сжала ее тощее тело и старалась не слушать ее гневное пыхтение и стон.

Больше мы в бухте с дельфинами не задерживались и поплыли прямо на берег. Девушки томно вздыхали, глядя на Грина, но табличка «руками не трогать» и пластиковый заслон хорошо защищала его не только от их жадных рук, но еще и от слюней, которые они периодически пускали, глядя на его круглую попку.

Я видела, как он улыбался красоткам, но ни разу он так не улыбнулся мне.