– Можешь что-нибудь сделать? – вернулся к привычному ходу опроса медик.

– Сомневаюсь.

Я почти не видела магии вокруг. Если постараться, возможно, сумела бы добраться до своих собственных сил, почти перекрытых действием браслета, но… Внутренний голос подсказывал, что пытаться не стоит. Даже находясь в здании, полном реаниматологов.

– Можешь сказать, что я сейчас делаю?

– Вода. Ты… – я повернула голову на звук, который не был звуком. Поверхность налитой в чашку воды едва заметно дрожала, а еще она исчезала, минуту назад было почти вровень с краем, сейчас же в стакане оставалось чуть больше половины. Но куда она… испарялась? – Изображаешь увлажнитель воздуха. Зачем, не проще купить?

Кинув на меня странный взгляд, индиец записал что-то у себя на планшете.

– Мне нужно проверить второй браслет.

Я протянула левую руку и дождалась щелчка. В этот раз все было иначе: оглушающая тишина, темнота, пустота… В панике магия во мне сама метнулась к ближайшему источнику силы, который могла распознать: к Серешу. Больно хлестнула, почти заставила выпустить нити заклинания. Отобранной у него энергии хватило, чтобы в глазах немного прояснилось, и я заметила красные капли, испачкавшие лабораторный халат.

– Извини…

Вот почему еще мне не нравилась магия: она была живой. У нее имелись свои инстинкты, свой… если не разум, то, по крайней мере, его зачатки. И действовала она – в те редкие моменты, когда я переставала ее контролировать, – не обязательно так, как поступила бы я. Заставляя ощущать, будто в моем теле живет кто-то еще. Неприятное чувство.

Дышать стало легче, желания упасть в обморок я тоже больше не испытывала – в отличие от стыда, надо же было ударить своего врача за то, что он пытается тебя вылечить… и ставит на тебе непонятные эксперименты. Но пустота все еще маячила где-то на грани восприятия. Опасная. Только и ждущая удобного момента, чтобы затянуть внутрь.

Медик поднял ладонь в успокаивающем жесте и стер из-под носа кровь.

– Все в порядке. Обычная реакция. Как сейчас?

Плохо. Похоже, я перешагнула свою границу «нормальности». Если до того я чувствовала себя почти как раньше, то теперь чего-то не хватало. Меня не хватало.

– Страшно, – призналась я.

– И это тоже обычная реакция. Вот, кстати, причина, почему мне не хотелось бы постоянно надевать на тебя ограничитель. Сейчас мы заблокировали твою магию. Не так, как это делала ты. Полностью. И, по сути, с момента, как я надел на тебя блокатор, ты медленно умираешь, отсюда и страх. Ограничитель будет действовать по тому же принципу, только процесс растянется с пары месяцев до нескольких лет. Возможно, даже десятков лет, но не больше.

Для кого-то такой срок звучал оптимистично, для магов, способных жить вечно, – ужасно. Я покачала головой. Спасибо за новость, доктор, но разве такие известия не следует сообщать как-нибудь тактичнее?

– Почему?

– Потому что магия – это твоя природа. От нее нельзя просто так избавиться. Смирись.

Смирись. Привыкни. Что-то больно однообразно звучали его советы. А я всегда была слишком упряма, чтобы им следовать. Сереш осторожно приблизился ко мне и коснулся руки – что-то, не я, недовольно заворочалось, припоминая, кому обязано неприятными мгновениями, но браслет снять позволило. И второй тоже. Я с наслаждением втянула в себя воздух, снова окрасившийся миллионом оттенков: ядрено-желтым от антисептика, который медик постоянно лил себе на ладони, и пурпурным от озона, медным от крови и серо-зеленым от магии, которой Сереш эту самую кровь пытался вывести с халата. И опять мир оглушал, слепил, морочил голову и сводил с ума. Я поморщилась и прижала пальцы к вискам.

– Если выключить это нельзя, дай хотя бы таблеток от головной боли, – попросила я, понимая, что на сегодня эксперименты закончились.

Сереш протянул мне прозрачную пластиковую банку с одиноко лежавшими на дне таблетками. Их было ровно семь, как обычно.

– Через неделю в то же время, – улыбнулся он мне.

Гроза ушла так же быстро, как и началась, оставив после себя лишь серебристый запах свежести и сирени. Заглотив таблетку (Сволочь все-таки Сереш. И садист: зная, что ни аптек, ни магазинов в ГООУ не было и в плане обеспечения лекарствами студенты полностью зависели от медицинских сервисов, никогда не выдавал запас больше чем на неделю. Видимо, чтобы у меня не возникло соблазна прогулять следующий осмотр.), я спустилась по ступенькам и направилась к склепу, как за одну небольшую архитектурную особенность студенты прозвали коммуникационный центр университета. В нашей маленькой редакции студгазеты, располагавшейся в нем, раньше все сотрудники появлялись когда им вздумается, но с началом нового семестра мессир Джонатан передал распоряжение ректора, что расписание приходов и уходов должно составляться таким образом, чтобы кто-то всегда был на месте. Зачем, я не понимала, едва ли в мире существовали какие-то экстренные вопросы к ежемесячной студенческой газете, которые требовали бы нашего обязательного присутствия в любое время дня и ночи. Но с ректором никто никогда не спорил, поэтому сейчас я шла отбывать повинность. Вообще по жребию мне выпало дежурить сегодня весь день, с самого утра, но удалось договориться с Жако, чтобы в первой половине дня он меня подменил.

С нашим штатным фотографом я столкнулась уже в дверях.

– Извини, в медкорпусе задержалась…

– Спок, – двухметровый качок в нежно-розовой футболке даже не поморщился, когда я на него налетела, не успев притормозить. – Я сейчас бегу, но как клубы? Всё в силе?

Под клубами, увы, подразумевались всего лишь студенческие секции и кружки, про которые мы уже два номера как рассказывали читателям газеты.

– Из фехтовального прислали ответ, нас ждут в… Слушай, забыла, посмотрю в почте и тебе перешлю их письмо, хорошо?

Жако кивнул:

– Лады. Спишемся тогда.

– Ага. Спишемся…

Проводив его, я заварила кофе и села за свое место. Предыдущий номер мы сдали всего неделю назад, поэтому в редакции сейчас делать было особо нечего. Проверить письма, отсортировать комментарии по поводу февральского выпуска, посмотреть план и прикинуть, какими из рубрик когда можно будет заняться, для чего не хватает информации и у кого ее можно найти… Отпивая свой латте, я открыла почту и замерла. Осторожно поставила чашку на стол. Сцепила пальцы в замок. И медленно выдохнула.

Опять.

А я надеялась, что все закончилось. Зря, как выясняется.

Я бросила еще один взгляд на монитор, но изображение на экране не поменялось.

Который это уже раз? Пятый? Шестой? Если сначала все можно было списать на злую шутку, то теперь происходящее напрягало.

С этим надо что-то делать.

Мы никогда не встречались. Все, что между нами было, – это полтора поцелуя и взаимное разочарование. С моей стороны – потому что я поняла, что далеко не такая храбрая, как хотелось бы, и продолжения у нас не будет. С его… возможно, по той же причине. Хотя я бы не стала даже пытаться угадать, какие мысли бродили в его голове. Все равно бесполезно.