– Ты, наверное, опять на работе? – спрашиваю на его приветствие. – Самое время, три часа дня.

– Я был. Правда.

– А… Создаешь видимость, что не просто так получаешь от отца деньги?

Он не обижается, усмехается, пропуская машину. Пока вещи выгружают на крыльцо, мы с Кириллом стоим на тропинке.

– На самом деле я работаю с десяти до двух, – замечает он.

– Я думала, у вас восьмичасовой рабочий день.

– А какой в нем смысл? По-моему, работодатели просто увидели, что за четыре часа человек может выполнить нормальный объем работы и не устать, и решили увеличить это время вдвое. Только люди не стали работать больше, они растянули первые четыре часа на восемь.

Что ж, доля логики в его словах есть.

– И чем ты занимаешься?

– Чем обычно занимаются менеджеры? Всяким бумажным бредом.

– Если тебе не нравится, почему не уйдешь?

Он хмурится на мгновенье, потом кривит губы в улыбке.

– Ну должен же я создавать видимость, что не просто так получаю деньги.

Я качаю головой, давя улыбку, расписываюсь в бумагах, пока хожу закрывать ворота, Кирилл успевает занести в гостиную часть вещей.

– Ты же не против? – смотрит опять нахально. – Или все-таки гордая и независимая?

– Вот еще, таскай, раз тебе нравится быть грузчиком.

Я беру одну из коробок, Кирилл забирает ее у меня.

– Найди что-нибудь полегче, – говорит и уходит в дом, я усмехаюсь, глядя ему вслед.

Хотя чувствую себя немного странно. Непривычно, что ли. Я отвыкла от подобной заботы, которая по факту даже не забота, а просто разумный довод. Привыкла, что все на моих плечах, все всегда сама. Не прошу помощи, не ищу поддержки. Кирилл не понимает, что это не проявление независимости или гордости. Просто когда помощи ждать неоткуда, привыкаешь жить без нее.

Кирилл раскидывает подписанные именами коробки по комнатам, а когда спускается, я благодарю его и предлагаю:

– Кофе хочешь? Или чай?

– Кофе можно, – он крутит в воздухе пальцем и тут же поясняет: – Заварной?

– Да, – улыбаюсь я. – В турке сварю.

– Давай.

Куртку он привычно кладет на уголок рядом с собой. Я варю кофе, чувствуя его внимательный взгляд.

– А я думал, ты вообще замужем не была, – говорит вдруг Кирилл. Замираю на мгновенье, глядя на кофе, потом поворачиваю голову.

– Ну я уже поняла, ты обо мне в принципе не лучшего мнения.

Он усмехается, откидывая волосы назад. Я разливаю кофе по чашкам, ставлю перед Кириллом, сама сажусь на угол.

– Почему вы развелись?

– Это не тема для разговора, Кирилл.

Он щурится, потом делает глоток.

– А что тема? Погода на улице?

– Тебе нравится Таня?

Он вздергивает брови.

– Понятно, – кивает он. – Она милая. Надеюсь, ты не ждала, что я признаюсь в любви через несколько дней знакомства?

– Не ждала.

Экран телефона загорается, я вижу незнакомый номер, хмурюсь, снимая трубку.

– Привет, – слышу мужской голос, – это Антон. Помнишь меня?

– Да, привет… Я перезвоню чуть позже, хорошо?

– Да, конечно.

Кладу телефон на стол, Кирилл спрашивает:

– Это Антон?

Я теряюсь, отчего-то чувствуя смущение.

– Да, – говорю все-таки, Кирилл кивает, дергая бровями, делает еще глоток.

– На свидание позовет, наверное. Ты пойдешь?

Я смотрю на него, как бы желая показать, что не обязана отвечать на подобные вопросы, но этому парню хоть бы хны.

– Я не знаю, может, и пойду. Это что, противозаконно?

– Нет, почему. Он не женат, нравится женщинам, обеспечен. То, что надо. Ладно, спасибо за кофе, я пошел.

Кирилл быстро встает, натягивает куртку и выходит в сени, я растерянно смотрю на почти не выпитый кофе. Что это сейчас было?

Когда выхожу из дома, Кирилл уже прикрывает за собой калитку. Дохожу и закрываю ее на засов. Меня не должны волновать перепады его настроения. Он вообще не должен меня волновать. Кирилл вздорный мальчишка, взрывной и нахальный. Да, мы оказались волей-неволей в ситуации, когда нам приходится сталкиваться. Но это вынужденно, и я не обязана разбираться в его загонах. Я ему не мама.

– Я серьезно тебе говорю, Снегурочка села мне на колени, а я просто не знал, куда себя деть!

Смеюсь над рассказом Антона, наш ужин в ресторане уже подходит к концу, и я могу сказать, что отлично провела время.

– И тут еще шестилетний Кирилл, который спрашивает, почему Снегурочка залезла на дядю Антона…

Я продолжаю смеяться, прикрывая лицо руками.

– Да уж, представляю, как все это выглядело со стороны, – говорю в итоге. – Хорошо, что Кирилл еще не мог ничего понять.

– Это точно.

Антон расплачивается по счету, и мы собираемся. Уже в машине спрашиваю:

– Вы дружны с братом, да?

– Да, – он улыбается. – Когда родители были живы, каждый выходной встречались у них. Ну и вообще, несмотря на то что разница больше десяти лет, как-то удалось сохранить хорошие отношения.

– А с его детьми ты как? – я не смотрю на Антона, чувствуя себя так, словно занимаюсь шпионажем.

– Нормально. Влад, это младший, прикольный очень, ему сейчас двенадцать. Он добрый и очень общительный парнишка.

– А старший?

Антон хмурится, взгляд становится строже, и это не ускользает от моего внимания.

– Кирилл… – тянет он. – Ну с ним довольно сложно.

– Почему?

Антон снова вздыхает, теперь хмурюсь я.

– Не пугай меня, – говорю шутливо, он коротко улыбается и произносит:

– Он тяжелый парень. С ним много проблем. Однажды даже чуть за решетку не угодил.

Ох ты. Честно сказать, такого я не ожидаю. Смотрю в окно, хмурясь, пытаюсь оценить информацию. Антон вздыхает.

– Я бы не стал рассказывать, выносить сор из избы, просто, насколько понял, он имеет планы на твою сестру… Подумал, тебе стоит знать.

Задумчиво кусаю губу, переводя взгляд на Антона.

– Да, наверное. Спасибо. А… Что он сделал?

– Ну Кирилл, можно сказать, в своем роде гений. Талантливый программист. Только употребил свои способности не туда. У них вышел конфликт с отцом на почве денег. Петя отказался дать ему крупную сумму, и Кирилл вспылил. Короче, он каким-то образом нашел заказ и хакнул один сайт. Накрыли его заказчика, и через него добрались до Кирилла. Отец его прикрыл, конечно, но вопрос был серьезный. По крайней мере, угроза тюрьмы отчетливо так маячила на горизонте.