Гавирия встретил Вильямисара радушно, говорил сочувственно и с пониманием, но тон беседы носил оттенок суровой откровенности. Хорошо, что Вильямисар уже успел взять себя в руки после первого разговора по телефону и, кроме того, собрал достаточно информации, чтобы понять, что президент мало чем сможет помочь в его деле. Оба согласились, что похищение Марухи и Беатрис носит политический характер и не надо быть прорицателем, чтобы догадаться, что это дело рук Эскобара. Гавирия заметил, что для безопасности женщин гораздо важнее не просто знать это, а для начала добиться, чтобы это признал сам Эскобар.

С первых минуг разговора Вильямисар убедился, что помощь президента не будет выходить за рамки Конституции и законности и что президент не намерен отменять военные операции по освобождению похищенных, но и не станет предпринимать специальных акций без согласия родственников.

– В этом – наша политика, – подчеркнул президент.

Все было сказано. Когда Вильямисар покидал президентский дворец, с момента похищения прошло двадцать четыре часа, ситуация оставалась совершенно запутанной. Но он понял: правительство поддержит его частные усилия по освобождению пленниц, и, кроме того, можно рассчитывать на Рафаэля Пардо. И все же грубый реализм Диего Монтаньи Куэльяра в тот момент был ему ближе.

В этой беспрецедентной веренице похищений первое случилось 30 августа, спустя неполные три недели после вступления в должность президента Сесара Гавирия, и первой жертвой стала Диана Турбай, главный редактор теленовостей «Криптон» и столичного журнала «Ой пор ой», дочь бывшего президента страны и лидера либеральной партии Хулио Сесара Турбая. Вместе с ней исчезли четыре члена ее команды: ответственный редактор Асусена Льевано, редактор Хуан Витта, телеоператоры Ричард Бесерра и Орландо Асеведо, а также осевший в Колумбии немецкий журналист Хэро Бусс. Всего шестеро.

Похитители воспользовались намеченной встречей Дианы со священником Мануэлем Пересом, главнокомандующим Национальной Армии Освобождения (НАО). Те немногие, кто знал о встрече, в один голос советовали Диане не принимать приглашения священника. В их числе были министр обороны генерал Оскар Ботеро и Рафаэль Пардо, которому президент поручил предупредить родственников журналистки о рискованности намеченной экспедиции. Однако рассчитывать на то, что Диана откажется от поездки, можно было только, если совсем не знать ее. В действительности, ее интересовало не столько само интервью с Мануэлем Пересом, сколько возможность наладить с ним мирный диалог. Несколько лет назад в обстановке абсолютной секретности она уже совершила путешествие верхом на муле по территориям, контролируемым вооруженными отрядами самообороны, пытаясь понять как политик и журналист сущность этого движения. Тогда поездке не придали значения, а собранные материалы не были опубликованы. Позднее, в поисках мирных решений и несмотря на давнюю неприязнь к М-19, она познакомилась с команданте Карлосом Писарро прямо в его лагере. Безусловно, обо всем этом знали те, кто планировал обманным путем похитить ее. Знали, что в тот момент никакие причины, никакие обстоятельства не могли заставить Диану отказаться от поездки к священнику Пересу, державшему в своих руках один из ключей к миру.

Год назад из-за различных препятствий, возникших в последний момент, эта встреча была отложена, но 30 августа в пять часов вечера, не предупредив никого, Диана и ее группа отправились в путь на потрепанном пикапе в сопровождении двух молодых парней и девушки, выдававших себя за эмиссаров НАО. От самой Боготы поездка была организована так, как это сделали бы повстанцы. Сопровождавшие в точности походили на бойцов вооруженных отрядов, они или раньше принимали участие в повстанческом движении, или очень хорошо усвоили инструкции, потому что ни в разговорах, ни в поведении не допустили ни единой ошибки, которая могла бы обнаружить обман. В первый день добрались до Онды, в ста сорока шести километрах к западу от Боготы. Там их ждали новые проводники на двух более комфортабельных автомобилях. Поужинав в пастушьем трактире, отправились дальше под проливным дождем по едва приметной и опасной дороге, но застряли на ней до утра в ожидании, когда расчистят огромные завалы впереди. Наконец, в одиннадцать часов утра, усталые и не выспавшиеся, прибыли на место, где их ожидал конный конвой. Еще четыре часа Диана и Асусена ехали верхом, а мужчины пробирались пешком сначала по заросшему горному склону, потом вдоль идиллической долины с мирными домиками, разбросанными среди кофейных плантаций. Увидев их, жители выходили навстречу, многие узнавали Диану и махали руками со своих террас. Хуан Витта подсчитал, что по пути их видели не менее пятисот человек. К вечеру остановились в заброшенной усадьбе, где хозяйничал похожий на студента юноша, который представился членом НАО, но о дальнейших планах ничего не сообщил. Тут путешественники слегка растерялись. Не более чем в полукилометре они заметили участок автострады, а за ней, без всякого сомнения, виднелся город Медельин. Эту территорию НАО не контролировала. Разве что, как предположил Хэро Бусс, священник хитрил, решив встретиться с ними там, где никто не предполагал.

Еще часа через два добрались до городка Капакабана, смирившегося с демографическим натиском Медельина. Их привели к домику с белыми стенами и замшелой черепичной крышей, буквально вросшей в крутой, дикий склон. Внутри оказалась одна большая и четыре маленькие комнатки с каждой стороны. Одну из них, с тремя двуспальными кроватями, заняли проводники. В другой, с одной двуспальной и одной двухэтажной кроватью разместились журналисты-мужчины. Лучшую комнату, где раньше, видимо, жили женщины, отвели для Дианы и Асусены. Все окна были наглухо забиты досками, и средь бела дня в доме горел свет.

После трех часов ожидания прибыл человек в маске, поприветствовал журналистов от имени командования и объявил, что священник Перес уже ждет их, но по соображениям безопасности сначала к нему отвезут женщин. Только тогда Диана впервые насторожилась. Украдкой Хэро Бусс посоветовал ей ни под каким видом не соглашаться на разделение группы. Поскольку воспрепятствовать этому не удалось, Диана тайком сунула ему свое удостоверение личности, на объяснения не было времени, и Хэро спрятал его, как возможную улику на случай, если она не вернется.

Перед рассветом увезли женщин и Хуана Витту. Хэро Бусс, Ричард Бесерра и Орландо Асеведо остались в комнатке с двуспальной и двухэтажной кроватями под надзором пяти охранников. Подозрение, что они попали в ловушку, росло с каждым часом. Вечером, играя в карты, Хэро Бусс заметил у одного из охранников очень дорогие часы и сострил: «В НАО уже носят „ролекс“». Охранник сделал вид, что не понял намека. Кроме того, Буссу показалось странным, что оружие охранников больше подходит для городского боя, а не для партизан. Орландо, который в основном молчал и жалел сам себя, тоже давно почувствовал неладное без всякой на то причины.

Первое убежище они покинули в полночь 10 сентября, разбуженные криками охранников: «Полиция!». Все выскочили из дома и часа два, не обращая внимания на жуткую бурю, ускоренным маршем шли сквозь лесные заросли, пока не добрались до дома, в котором уже находились Диана, Асусена и Хуан Витта. В просторном, удобном помещении с огромным телевизором не было ничего подозрительного. Никто так тогда и не узнал, что в ту ночь журналисты не спаслись по чистой случайности. Короткую передышку использовали, чтобы обменяться впечатлениями и обсудить дальнейшие планы. В разговоре с Хэро Буссом Диана отчаянно сожалела, что завела всех в ловушку и что теперь никак не может отогнать мысли о муже, детях, родителях.