– Я чувствую, что во мне тоже зарождается сильноедвижение, – сказал Лео.

– Ш-ш-ш, Ролло вот-вот должен спустить, – сказалая.

– Слава Богу! – воскликнул Лео.

– Я действительно рада за него, – объявила Марика,тоном школьницы.

– Ролло, действительно, оказался находчивым, –продолжила я рассказ.

– Поздравь меня! – проревел он.

– Поздравляю, – прошептала я.

– После двадцати пяти лет я наконец-то стал мужчиной.Четверть драного века! Догадываешься, что я сделаю первым делом?

– Что?

– Я скажу этому обсосанному психиатру, что он можетнацепить презерватив и зае… себя до смерти!

Лео и Марика зашлись смехом – я искусной пантомимойизобразила Ролло в момент его триумфа и была рада, что мой рассказ(наконец-то!) обрел счастливый конец.

Потом Лео и Марика начали возиться на кушетке, и я подумала,что наступил момент завязать более интимные отношения между нами, но нет, черезминуту или две обоюдного щекотания они выпрямились, и вместо свинга мыпродолжили наши разговоры глубоко за полночь.

Я была возбуждена, однако существует несколько видовинтимности, и эта – наша растущая дружба – была вполне достаточной на данныймомент.

Несмотря на мое продолжающееся сексуальное голодание, то,как Лео и Марика включили меня в свою жизнь, действительно заслуживаетвнимания. На деле, все, касающееся Хоффманов и их друзей, было для меняабсолютно в новинку; они занимались свингом под совершенно другую барабаннуюдробь, поскольку их философия жизни и любви была полностью противоположнажестким, основывающимся на деньгах реалиям Нью-Йорка. Не было никакойпроституции и денежных интересов, только свободный секс, свободная любовь итеплые, заботливые дружественные отношения – без вспышек ревности, попытоккомандования или же ссор.

Конечно, мой старый образ жизни довлел надо мной, но сейчася не только не торговала сексом, у меня просто не было никакого секса. Яхолостяковала с момента приезда в Амстердам, наполовину чокнулась от желания, имоему состоянию ничуть не помогло посещение в Амстердаме вместе с Лео и Марикойрайона красных фонарей. Я не скажу, что оно меня возбудило, но то, что онозаставило меня навязчиво думать о сексе, это правда.

Девицы представляли собой причудливое сочетание от пикантныхмолоденьких особ до старых развалин, причем все они сидели в большихзастекленных, расположенных на уровне улицы окнах наподобие манекенов ввитринах универмагов. За спиной каждой девицы была почти одинаковая обстановка:опрятно застеленная двуспальная кровать с полотенцем, раковина с рулономтуалетной бумаги и сбоку столик с пакетиком презервативов.

Когда мужчина заходит, девушка задергивает шторы, и онибыстро договариваются о цене. И до того, как они приступят к действию, деньгиуже в руке у девушки. Затем она ведет клиента в ванную и заставляет егопомочиться, прежде чем обследовать его пенис и визуально убедиться, нет ли у неговенерического заболевания.

Это напоминает инструктаж по технике безопасности напромышленном предприятии и настолько же романтично. Но девушки эксперты в этомвопросе. Любой мужчина, который имеет жалобы, получает гондон на свой членнезависимо от того, хочет он этого или нет. И более того, он даже иногда незнает, что гондон надет на него.

Когда девица становится на колени и начинает сосать членклиента – услуга, которая, между прочим, стоит гораздо дороже, чем простотраханье – она уже спрятала у себя во рту презерватив, который затем мастерскинадевает на головку члена. С помощью игривых пальчиков, которые, как думаетклиент, используются для его возбуждения, она закатывает гондон на стоячийчлен.

Затем, когда он еще не догадывается, что же происходит, онауже на нем. И только потом, глядя на свой поникший член, он понимает, что былзаточен в гондон.

Девушки обслуживают одного клиента в среднем от десяти допятнадцати минут, а если он задерживается слишком долго, тогда следует вежливыйстук в дверь. Еще через три минуты, если он не вышел, следует резкий стук инеприличный возглас. Через пять минут его вышвыривают за дверь с голой задницейс помощью вышибалы или сутенера, который бывает большой женоподобной особой, неиспытывающей особого уважения к мужчинам.

Часто девицы являются так же опытными карманниками, и многиеамериканские солдаты и матросы были очищены до нитки во время своих похожденийв Амстердаме.

Девицы славятся своим здравым смыслом, однако они могут бытьи очень-очень гадкими. Я остановилась перед одним окном и указала Лео и Марикена пожилую женщину, сидящую вместе с очень молодой хорошенькой девушкой. Ярешила подразнить своих спутников и спросила: «Как вы думаете, где мать, а гдедочь?». Минуты через две, когда мы снова проходили мимо них, старуха выскочилана улицу и завопила истошным голосом: «Ты хочешь знать, где мать, а где дочка?Загляни сюда на минуту, чтобы мы могли высыпать тебе на голову корзину сгондонами!»

Мы побыстрее убрались восвояси, а она еще долго продолжалавопить и буйствовать, как старая ведьма, которой она, впрочем, и была. Есличего и нужно избегать на этих улочках и каналах, так это драки, особенно, еслиона вызывает интерес у сутенеров и сводников.

За те годы, что. меня здесь не было, отмечен наплыв молодыхсуринамских девушек – чернокожих из голландских колоний, которые являютсяголландскими гражданами. Почти всегда они контролируются чернокожими парнями,тоже из Суринама, проделавшими тот же самый путь. Именно этих «бедных туземцев»можно найти слоняющимися ночью по берегам каналов или сшивающимися в барахсомнительной репутации, где их, так называемые, «жены» сидят у окна в ожиданииприключений.

Известно также, что они могут пригрозить пистолетом илиножом богатому туристу, приговаривая: «Плати или умрешь!». И они не шутят. Онине посовестятся взять бумажник с вашего мертвого тела.

Квартал красных фонарей в Амстердаме также проявляет заботуи об извращенцах. Выставленная в окне проститутка, в данном случае, обычностарая шлюха со зловещим шрамом поперек лица. За ее спиной, сквозь окно, можновидеть мечи, кнуты, наручники, плети-семихвостки и ножные кандалы – последнее,очевидно, предназначается для той редкой залетной птички, которая увлекаетсямазохистским ножным фетишизмом!

Эти мадам маркиза де Сада туго затянуты в кожаные корсеты иодеты в высокие остроносые сапоги. Сквозь черные кожаные лифчики, как дулапистолетов, торчат соски. Щекочет нервы, не правда ли? Да, они занимаютсястрашным делом.

Часы пик для квартала красных фонарей где-то между семью иодиннадцатью вечера. Книжные секс-магазины, с такими откровенными изданиями,которые вы вряд ли найдете в городах Северной Америки, всегда заполнены в этичасы, а у прилавков, демонстрирующих сексуальные игрушки и устройства, толпятсяпокупатели, высматривающие новый способ получить большой кайф за свой«зелененький».