Аделия кивнула и с тревогой посмотрела за окно – на месте ли загадочный мужчина в укороченном пальто. С облегчением выдохнула: ушел.

Тренькнула входная дверь, смахнув Таисию с порога кабинета.

Аделия с удивлением услышала мужской голос:

– Аделия Мило здесь принимает?

– Да, это салон практической магии «Луноликая», – пропела Таисия.

– Луноликая… Хм… – насмешливый голос. – На месте?

Шум в приемной и торопливый, испуганный голос помощницы:

– Нет, туда нельзя!

Дернулась ручка, клюнула носом в темный пол. И тут же дверь распахнулась с шумом. Аделия, как была, замерла у окна— на пороге стоял тот самый незнакомец. Только на этот раз длинные концы шарфа, размотались, оголив небритую шею, а шапка торчала из накладного кармана пальто. На плечах поблескивали тающие в тепле снежинки.

– Это вы луноликая? – мужчина – на вид ему было чуть за тридцать, хоть бородка и добавляла ему солидности, но вся серьезность сводилась на «нет» насмешливым взглядом и нагловатой, мальчишеской, усмешкой.

Он замер у входа, придерживая дверь одной рукой и Таисию – другой.

– Я Аделия Мило, если вы об этом… Но вам придется записаться на прием, чтобы я могла уделить вам время…

Мужчина задумчиво почесал щеку, потом решительно выставил помощницу за дверь и захлопнул ее перед носом растерянной девушки.

– Это мы еще посмотрим… – Передвинул рычажок внутреннего замка.

Аделия выпрямилась. Вот в такие моменты она очень сожалела, что не умеет испепелять взглядом и насылать на голову проклятия. Хотя у нее есть и другие приемы.

Она прошла к столу, вызвала приемную:

– Таисия, вызывай полицию, пожалуйста, – она холодно посмотрела на подошедшего к столу гостя.

Тот улыбнулся еще шире, бесцеремонно выхватил трубку из рук:

– Отбой. Полиция уже здесь.

Темно-изумрудный взгляд топил на глубине Марианской впадины. Рука нырнула во внутренний карман пальто, достала бордовую корочку с золотым двуглавым орлом. Пальцы привычно и ловко раскрыли ее, продемонстрировав скупые сведения о звании и принадлежности к внутренним органам.

– Капитан Александров, – успела прочитать девушка. Скрестила руки на груди. – Ну, что ж, у вас десять минут до прихода моего клиента… Чем могу быть полезна?

Она величественно опустилась за стол, небрежно кивнула гостю на неудобный стул напротив.

Мужчина порывисто развернул его спинкой вперед и оседлал. Поставил локти на спинку… и будто сдулся. Запал закончился вместе с нагловатой усмешкой. Аделия ждала, чувствуя, как медленно, капля за каплей, инициатива переходит в ее руки.

– Вы говорить будете, капитан Александров? Или вы просто так зашли, погреться?

Выходные выдались нервные.

Макс на свою голову приехал к родителям, хотя после разговора с матерью и ее пристального внимания к его личной жизни, надо было взять паузу. Но дома из продуктов остались только пельмени, готовить самому себе Макс не любил – яичница и омлет надоели до чертиков, идти в кафе… до зарплаты далековато, а мать нахваливала свой борщ, который варила.

Так он в тот субботний полдень опрометчиво попал в материнские руки.

Та ворковала вокруг, пересказывала новости и подливала борщ. Отец хмурился и помалкивал.

«Надо было убегать именно тогда. Когда отец в очередной раз отвел взгляд», – думал потом Макс.

Но то ли борщ сыграл свое черное дело, доведя до сытого благодушия, то ли предпраздничная суета отвлекла, то ли в принципе он потерял бдительность. За что и поплатился.

Ровно в шесть позвонили в дверь.

Суета и голоса в прихожей. Слишком возбужденные и нарочито радостные. Максим насторожился, но выходить к гостям не торопился.

– Ой, Макс, смотри, кто к нам пришел! – позвала, наконец, мать.

Он неторопливо вышел из комнаты, прислонился плечом к наличнику. В дверях замерла Ольга Морозова, дочь материной коллеги по работе.

– Здоро́во, – кивнул. – Как Пашка?

Пашка – ее сын. На почве поисков парня они и познакомились с Ольгой ближе. По аккуратным локонам и терпкому аромату духов безошибочно понял – дочка материнской знакомой появилась неспроста. Мать поймала его осуждающий взгляд, отвернулась, вспыхнув.

Максу оставалось стоять и улыбаться.

– Помоги Оле раздеться! – скомандовала мать.

Макс почесал щеку, протянул гостье руку:

– Давай, пальто повешу.

Мать, конечно, рассчитывала на пресловутый телесный контакт. Но как ей объяснить, что так не делается. Не возникает ни желание, ни влечение по щелчку, по требованию. Оно либо есть, либо нет. Ольга для него – дочь материнской подруги. Он ее сто раз видел. Помнит нескладным подростком со скобками на зубах и тощими косичками. Помнит фото со свадьбы, когда она, счастливая, под руку с мужем, спускалась по широкой лестнице ЗАГСа. Помнит затюканную, зареванную, с опухшим от слез лицом, когда она потеряла Пашку. Помнит, как рванула на вокзал, где оперативники задержали ее мужа с ребенком.

После такого по щелчку влечение не возникает, сколько не помогай снять с плеч пальто.

Макс покосился на мать – та поджала губы, явно не желая замечать своей бестактности.

Ольга повернулась в нему лицом, неловко застыла и отвела взгляд. «Она-то не виновата», – шевельнулось под сердцем. Макс понимающе улыбнулся:

– Чего Пашку с собой не взяла?

– Да так, – та отмахнулась, покосилась на хозяйку и решительно убрала волосы в хвост.

Молодой мужчина вздохнул, снова посмотрел на мать.

– Пошли ужинать, что ли, – позвал гостью в гостиную.

Ольга кивнула.

Он усадил ее рядом. Не для того, чтобы сделать матери приятное или ухаживать всерьез, чтобы защитить от неловких намеков. Подкладывал салат, чтобы ей было куда опустить взгляд и что ковырять вилкой, подливал вино в пузатый бокал и шутил.

– Чего не ешь ничего? – спросила мать.

Макс усмехнулся, но не ответил. Отодвинул от себя пустую тарелку.

Ольга все чаще опускала глаза, дольше молчала, все сильнее тяготясь вечером.

– Пойдем, я тебя до дома, что ли провожу, – предложил тихо.

И Ольга впервые за вечер улыбнулась.

Кажется, она даже вздохнула свободнее, оказавшись за дверью.

Макс на ходу накрутил вокруг шеи шарф, потянулся в карман за сигаретой.

– Прости, – проговорил, выйдя на крыльцо.

Чиркнула зажигалка, на мгновение осветив их лица. Женщина кивнула, плотнее закуталась в воротник.