В эту ночь Ивану приснился пернатый змей, танцующий над городом в кроваво-красном зареве. Среди высоких и стройных сосен он походил на покачивающегося в густой заросли прибрежных водорослей морского конька, парящего в морских водах. Иван опускал руку в лазурное зеркало вод, пытаясь поймать конька в ладонь, но пальцы бороздили песок, цеплялись за водоросли, а змей ускользал, ловко предугадывая неуклюжие человеческие движения…

Змей поднимался выше, над водой, вверх, к огромной первозданной луне-пуговице, на которую была пристегнута изнаночная подкладка неба. Ивану казалось невероятным, что луна – всего лишь пуговица, и стоит ее оторвать, как ночная тьма сползет с небосвода, обнажая сияющее солнце. Тогда Иван тщетно тянул к луне руки, но вместо пуговицы был свивающийся кольцом мифологический Змей, вещавший о потерянном безвозвратно времени. И пропитанное лунным одиночеством и тоской змеиное шипение скользило по волосам, жаля Ивана в самое сердце…

* * *

Сергей Олегович сидел у открытого окна и с явным удовольствием пил чай из граненого стакана в подстаканнике.

В дверь постучали.

– Заходи, Ванюша, не стесняйся! – крикнул Сергей Олегович, даже не приподнявшись с кресла.

Иван зашел в комнату, недоуменно посмотрев на Снегова.

– Ты удивлен, как я узнал, что за дверью именно ты? – Сергей Олегович рассмеялся. – Годы, батенька, годы учительства. Начинаешь видеть, что творится за твоей спиной. Начинаешь распознавать людей по шагам, узнавать характер по движениям. Кроме того, как ты думаешь, кто из всех соседей мог постучаться в мою дверь? Только ты! Разве не так?

– Да… Все равно как-то необычно…

– Дедуктивный, батенька, метод. И никакой телепатии! Садись за стол, в ногах правды нет! Выпьешь со мной чайку? – не дожидаясь согласия, Сергей Олегович налил из большого заварника стакан огненно-рубинового напитка.

– Сергей Олегович… А можно, вы будете моим консультантом?

– Тебе нужен репетитор?

– Скорее консультант. Может, советчик… В общем, хороший учитель… Я готов оплатить…

– Хорошо. Учитель так учитель. Я согласен!

– А сколько это будет стоить? В месяц?

– Денег? Денег – нисколько. Но чтобы ты не чувствовал себя обязанным, будешь выполнять маленькие поручения. Сходить в библиотеку, сделать необходимые выписки, попечатать на компьютере… Согласен?

– Конечно!.. Только где компьютер взять? Свой-то мы давно продали…

– Знаешь, Ваня, я достаточно удачно поменял свою квартиру на комнату в этом «трущобнике». Устал, видишь ли, от одиночества, да и прибавка к пенсии не помешает… Так что на старости лет заказал себе компьютер. На днях привезут… Моделька недорогая, но функциональная, и все, что надо, на ней отлично пойдет. Кстати, знаешь, пенсионеры впадают в ребячество? Ты не поверишь, но я очень хочу поиграть в компьютерные игры. Поможешь освоиться?

– Конечно! Знаете, я даже привез с собой несколько дисков. Так, на память о прошлом…

– Великолепно! Считай, договорились, – Снегов похлопал юношу по плечу. – Вот и я решил оставить о прошлой жизни одну лишь память и начать бытие в новом качестве.

– Сергей Олегович, помните, вы обещали рассказать о школе? Почему в ней так много собрано странных африканских масок?.. Понимаю, что и раньше у школы был такой этнографический уклон. Только, согласитесь, очень странный для Урала…

– Школа… Да-да, про школу…

Ивану показалось, что Снегова что-то тревожит, и он явно откладывает разговор.

– Если не хотите говорить, не говорите…

– Ох уж эти нетерпеливые мальчики, – усмехнулся Снегов. – Ну что с ними поделаешь! Хотят знать все и сразу.

– Разве это плохо? Или считаете, что молодым лучше вообще ничего не понимать, жить по принципу «мой мир – мое корыто»?!

– А ты, Ваня, не горячись. Дело не в твоих юных годах, а в том знании, которое ты ищешь. Нельзя с ним спешить, – Сергей Олегович задумчиво посмотрел на серебряный подстаканник. – Когда-то гностики знание почитали за истину, а теперь превратили в разменную информационную монету. Сначала поклонялись как божеству, ныне покупают как бросовый товар. Да только присмотришься – товар-то поддельный. Знание, Ванюша, это сила. И независимость. Значит – власть. А вот захочет ли кто-нибудь тебя наделить силой, независимостью и властью – даже за деньги? Как сам думаешь?

Иван отрицательно покачал головой.

– Понимаешь. Я, Ванюша, свое знание всю жизнь по крупице собирал. Какие горы пустословия и лжи пришлось перелопатить, сколько перебрать макулатуры, сколько не поспать ночей – ради горсточки истины… Так и должно жить, как говорится, чтобы «крест жизни был для тебя тяжел, а ее багаж легок». К знанию, дорогой мой, нужно прибыть внутренне подготовленным.

– Значит, все-таки не расскажете?

– Обязательно расскажу. Только в свой срок. Знаешь, у писателя Германа Гессе есть замечательная новелла «Заклинатель дождя», в которой повествуется, как первобытный знахарь передавал ученику тайны своего искусства, которому простыми словами научить невозможно.

– И что же он делал? Заставлял ученика приносить жертвы духам? Или показывал приемы, как дурачить невежественных соплеменников? Типа колдун!

– Не колдун, а знахарь. – Снегов многозначительно посмотрел на Ивана. – Знахарю не нужны ни духи, ни волхования. Он способен чувствовать и понимать природу, саму суть вещей. Поэтому и мы договоримся вот о чем, – Сергей Олегович налил Ивану чаю и подвинул поближе тарелку с печеньем. – Понаблюдай внимательно за школой и подмечай все, что тебе покажется странным. Как в ней, так и за ее порогом. Научись смотреть на жизнь, пропуская увиденное сквозь сито сердца и горнило ума. Пусть это звучит высокопарно, зато искомый результат будет верен. А так – что в ступе воду молоть? Дождя от этого не бывает…

Иван залпом выпил обжигающий чай:

– Значит, вы согласны быть моим учителем?

– Конечно, согласен. И поверь мне, для этого не надо обжигаться кипятком. Чай должен рождать настроение, на размышления настраивать, – Сергей Олегович про себя отметил, что из паренька выйдет толк. – Запомни, учителю не стоит выполнять домашние задания или делать уроки за ученика. Этим он только обессилит его ум, развратит праздностью. Учитель должен помочь понять скрытые закономерности и сделать неведомое известным и понятным. Все остальное зависит только от самого ученика.

Первоапрельское солнце скользило по небу, то и дело скрываясь за прерывистыми цепями облаков. Окольными путями добираясь до школы, Иван наблюдал за «спотыкающимся солнцем», представляя, как на небе преломляются и увязают золотые лучи в их белесой воздушной пелене.

Со смерти отца и переезда в Немиров не прошло и полугода, а Иван уже не мог просто собраться и бегом отправиться на занятия. Теперь стало необходимо побродить по улицам и подворотням, чтобы после удалось вытерпеть повторяющийся изо дня в день тупой и однообразный спектакль под названием «школьная жизнь».