Достоин упоминания разве что французский психолог и философ Серж Московичи (он называет теорию стаи «психологией толп», для него публика — это все та же толпа, только рассредоточившаяся). Под одну обложку он поместил не только взгляды Ле Бона, в соответствии с которыми толпа является игрушкой вождя, но и взгляд противоположный, Фрейда, в соответствии с которым вождь есть всего-навсего исполнитель социального заказа толпы — бессильный клоун. Московичи привлек некоторый психоаналитический материал из творческого наследия Фрейда, тем расширив пространство проблемы, но, по сравнению с Ле Боном, существенно обеднил свою работу конкретно-историческим материалом (возможно, стараясь не выйти за рамки коммерчески выгодного объема книги).

Как бы то ни было, но во всех курсах психологии масс, как бы эти курсы ни назывались, рассматриваются одни и те же вопросы, сводящиеся, в сущности, к следующему:

— почему люди объединяются в братства, которые им явно не на пользу (ни биологически, ни материально)?

— почему в этих толпах (братствах) люди становятся еще глупее, чем когда они рассредотачиваются до состояния публики?

— почему для управления собой братства выбирают вождя; и они ли выбирают?

— почему вождь в общении с публикой всегда патологически лжив?

— чем вождь отличается от остальных людей, исполнителей его воли?

— возможен ли вождь без преступных устремлений?

— почему мертвого вождя часто оплевывают его же при жизни восхвалители (искренние) и, если есть возможность, то и надругиваются над его телом?

— вождь, толпа, агрессия — есть ли альтернатива этому триединству?

— почему эмоции составляющих толпу элементов по отношению к вождю так напоминают невротические процессы?

— есть ли личности, психологически противоположные толпе (публике), как они распознаются по внешним проявлениям (поступкам, выражению лица, предпочитаемым объяснениям картины мироздания) и каково их воздействие на вождя и толпу?

Некоторые из этих вопросов с психокатарсической точки зрения совершенно прозрачны: властвующий над толпой вождь — это тот, кто более других наслаждается процессом убийства (буквального или символического) — потому он и живет, все более и более погружаясь в безысходный омут преступлений. Умножающееся число преступлений неизбежно закономерным образом меняет его душу таким образом, что все вокруг гибнет уже не только от его действий, но со временем от одного его желания. У многих людей рядом с подобным вождем подавляются все жизненные процессы, в частности критическое мышление, и они или гибнут буквально, либо на оставшееся до гибели время становятся элементом какого-нибудь коллективного органа стаи, — становятся как бы плазмой рук вожака, его ног, глаз, органа размножения и так далее. (Обыватели, как правило, типы, — как тут не вспомнить толстовское: «…он относился к тому типу людей…».) Критическое мышление у таких элементов коллективных органов вырождается настолько, что они своего зависимого состояния не осознают, а на логически-цифровом уровне мышления оперируют достаточно случайными конструкциями. Одно из таких внушений мы только что обсуждали — то, что они, исполнители, есть якобы психически суверенные личности и их решения к действиям самостоятельны, результат расчета.

Каждый элемент стаи, поглощенный тем или иным желанием вождя, естественно, осмысливает себя как потенциального (или, якобы ввиду неудачно сложившихся обстоятельств, несостоявшегося) вождя. (Если обратиться к субстае женщин, то даже уродка и законченная тупица норовит вести себя как королева [первая леди, маруха главаря].)

Управление стоящими в иерархии на более низкой ступени элементами (исполнителями) осуществляется психоэнергетически, впрямую и непосредственно. Вожди отличаются всего-навсего тем, что одни из них — наиболее сильные — способны обходиться одним только своим желанием, а другие — не способны, потому и используют некие искусственные приемы, механические и идеологические, повышающие восприимчивость окружающих: качающиеся маятники, колокольчики, ритмичное жестикулирование при публичных выступлениях, сформулированное с помощью идеологов* тотальное вранье, перегружающее ослабленное критическое мышление. Естественно, на начальных этапах карьеры кандидаты в вожди кроме «естественных» психоэнергетических средств вынуждены пользоваться механическими и идеологическими приемами.

Важная черта существования толпы (толпа есть стадо плюс вожак): для психоэнергетической связи между ее элементами расстояния несущественны. Кроме военных примеров массовой паники или единого наступательного порыва можно вспомнить и вполне мирные: в прежние времена, когда отсутствовала электронная связь и промышленный шпионаж, великие открытия подозрительно часто делались в разных частях света одновременно. Но из истории науки мы узнаем только о тех особого склада профессорах, которые успевали, растолкав других, опубликоваться первыми. А сколько исследователей осталось в безвестности! Тех несколько более порядочных, которые долго медлили, перепроверяя результаты и ожидая одобрительной оценки от ближайших своих коллег, пока не обнаруживали, что открытое ими только что опубликовано — но другими? Здесь мы вновь наталкиваемся на понятие «тип».

Психология масс (толп) уже к XIX веку выделила ряд признаков, характерных для боготворимых толпой вождей: тотальная лживость, одержимость моноидеей и т. п., — однако для таких обобщений наблюдателям требовались временные отрезки длиной разве что не в десятилетия. Для практического использования в быту это слишком долго.

Но те же результаты о принадлежности индивида к жреческо-вождистской касте получались всего лишь при взгляде на его интимную жизнь. Дедуктивный метод стал особенно осязаем после того, как стали известны подробности жизни Гитлера. Это один из положительных результатов Второй мировой войны — союзниками были захвачены и стали доступными такие архивы Германии, которые во всех других странах или уничтожаются, или столетиями остаются секретными. (Впрочем, и в античную эпоху стремящиеся к знанию не оставались в неведении: скажем, тот же Тит Ливий, характеризуя Ганнибала, ограничился рассказом о его гомосексуальной наследственности и гомосексуальном окружении — вполне достаточная деталь для восстановления всех остальных обстоятельств жизни великого завоевателя).

Финансируемые вождями государств исследования в области психологии масс изначально строились на утверждении, что вожди бывают плохими и хорошими. Исследователь мог создавать любую теорию, но из нее должно было получаться, что, да, все предыдущие вожди — это мразь, свинарник, а вот нынешний, напротив, — Посланец Неба. Угроза утратить благоволение своего вождя — аргумент для исполнителя серьезный. К тому же это сопровождается утратой и содержания.

Кроме того, при сохранении внутристайного образа мышления в приближениях к теории стаи всегда будут выпирать национальные углы зрения — русский, французский, китайский или еврейский, — по причине несовпадения унаследованных от предков неврозов. Соответственно, будут несколько разниться и выводы. Здесь мы снова обнаруживаем определяющую власть стаи над суждениями виднейших ученых — теперь уже не только и не столько со стороны вождя, сколько по причине предыстории человечества…