проводили соревнования по синонимам, или делали День лондонского произношения – русский язык запрещался даже на переменах и в учительской, и все изгалялись в академическом лондонском английском. Школа по праву несло свое знамя передовой и престижной, щедро передавая пламя познания детям, это был какой то оазис просвещения посреди рущащейся могущественной красной империи.

Молодому человеку, разумеется было приятно осознавать растущий уровень обращения с новым инструментом, это внушало уверенность в хорошей работе и преимущества в карьере – времена были смутные и непонятные, где и кем придется работать никто из сверстников, и даже взрослых толком не представлял. Но скорей всего – с иностранцами, или – предел мечтаний – совместное богатое Совместное Предприятие. Наверное. Ну или что нибудь в этом духе.

Ну а как же – на глазах более-менее привычный уклад жизни и понятий советского государства сменялось на какой то бессистемный хаос, сдвигались приоритеты жизненных ценностей и престижность профессий. Родители Юры, например, врачи высшей категории, практикующие профессионалами в этом новом мире вдруг оказались оценены гораздо ниже рабочих профессий от чего страдали морально. В такой же ситуации оказались переводчики, учителя и преподаватели ВУЗов, все те категории, с кем парень в основном контактировал в то время. Внезапную популярность получили хорошие автослесари, токари и сварщики. Но лучшими профессиями, конечно, на тот момент являлись бандиты и бизнесмены, только на это не учил еще ни один ВУЗ.

Доходы упали, но даже это не беспокоило так, как почти полная невозможность чего нибудь ДОСТАТЬ. Купить было невозможно – продуктовые все работали, но кроме молока, хлеба и запыленных просроченных бутылей с солеными огурцами там ничего не было. Зато появлялись комки – частные магазины и палатки с иностранными сигаретами и пивком. Цены там слегка ужасали, но красивые бутылки и этикетки завораживали.

Технология VHS массово проникала в люди. По телеку все равно кроме футбола и новостей почти нечего было смотреть, транслировали три канала, пребывали в какой то растерянности и ставили что то убогое. Зато было много яркой кричащей рекламы, контраст передач был разителен, так и хотелось это выключить. Телевизоры почти у всех стояли еще советские, цветные и кинескопные, про слово – телевизионный пульт – люди только слышали. Зато каждая третья семья имела японский видеомагнитофон, кассетами менялись, переписывали друг другу, приносили с собой в виде подарка на днюху. Собирались на выходные большой толпой для просмотра чудом добытой копии Терминатора, Хищника или новой серии Рэмбо, увлеченно комментируя и обсуждая увиденное. Уровень голливудского творчества поражал своим размахом, автомобили, оружие, одежда, красотки – все это было очень впечатляюще, ведь где то такая жизнь происходила уже сейчас. И это придавало дополнительной решимости двигаться к воплощению замысла работать и зарабатывать.

Вот и сегодня вечером ребята собрались обсудить варианты своего будущего. Вадик, Юра и Леня пересеклись в беседке своего родного детского садика "Сказка", куда была пролазка в известном им месте. После 17 часов в садике никого уже небыло, группы продленного дня уже год как отменили, всех детей разбирали рано, некоторые вообще уже не ходили ввиду хронической безработицы родителей. Защищенные от всех взглядов и шумов улицы, ребята устроились поудобнее. Вадик с Леней достали семочки, Юра украдкой закурил из трудно добытой пачки "мальборо". Пачку эту он распланировал на две недели, поэтому закуривал из нее только по самым важным моментам. Сейчас был именно такой, крепкий табачный дым помогал сконцетрироваться.

– Ну что, парни, – начал Вадик беседу – я наверное, определился. Буду подаваться в Симферопольский государственный, на факультет Физического здоровья.

– Погоди… Так это кем ты будешь?

–Ну, получается специальность "Рекреация". Это массажист, фтизиатр например, или там мануальщик.

–Как?! Вадя, ну ты же такой спортсмен, вон по кик боксингу двигаешься, бегун, прыгун, высоченный, жилистый – и пойдешь мять спины?!

–Лень, ну тут такое… Профессионально спорт выбирать я не хочу, бикоз это очень травматично… Я много общался с народом по спортивным своим делам, вся спортивная карьера заканчивается максимум в 30, с переломанными костями и конечностями. А я как то чуть дольше жить собираюсь…

–Ой, Вадя, да ты до 100 доживешь легко! – заулыбались ребята – не пьешь, не куришь, плаваешь как рыба, на турнике да брусьях вертишься, здоровья на троих накопил!

– Ну да… Вот я хочу избрать себе варианты по восстановлению других людей, мне это нравится и подходит. Знаешь, сколько сейчас зарабытывает хороший массажист?! А? Огого!

Да, это была правда. Смещенная система координат постсоветского времени ставила эту профессию высоко, вплотную к уровню водителя персонального автомобиля; и по престижу, и по деньгам – примерно три докторские или четыре учительские зарплаты. Ребята только головой покивали, понимая правоту Вадика, и то, что этот целеустремленный пацан уже все продумал и правильно выбрал.

–А я парни, наверное, буду поступать не здесь – вступил Леня.

– Как? А куда ты намылился и чего вдруг?

– Я хочу качественное юридическое образование. Буду по этой дорожке двигаться – потом определюсь, адвокатом, прокурором или там вообще следователем. Как то мне это кажется перспективным и все тут.

– Ну а че не в Симфер то? Вместе бы все учились, чаще встречались бы там, все веселее – незнакомый город, новая жизнь, как то стоит держаться друг друга, а?

– Не, ребят. тут такое дело – у меня родственница дальняя в Сумах живет, там известный университет с мощным юрфаком. Мама с ней связалась, та согласна принять меня на проживание, даже обрадовалась! Плюс у нее какие то связи в Приемной комиссии. Глупо упускать такой шанс, буду подаваться туда.

В-общем, Леня не удивил. Это было очень в его характере, плыть по пути наименьшего сопротивления, по заботливо подстеленной мамочкой страховочной соломке. Папы у Лени не было, и дедушка с мамой старательно изливали свою любовь и ласку на сыночка, вгоняя его постоянно в смущение перед пацанами, конкретно его за это подкалывавших. Хотя выбор был из неплохих, но определен был за него старшими, своего мнения парень не имел.

– А я, парни, душой вообще хочу в мореходку – Юра раздавил и аккуратно выкинул окурок.

–Чего? Юрик?! Обалдел, что ли? Полгода болтаться на лоханке среди вонючей матросни, не дай Бог утопнуть или остаться арестованным в чужой стране? Вон, в газетах пишут, очередной сухогруз застрял в Африке, владельцы разорились и сбежали, команду бросили на произвол судьбы… Это раньше им платили по царски и в валюте, а сейчас отживает свое профессия…

– Да согласен я с вами…Я ж говорю – это только душой я хочу, а по