– Как же мы туда доберемся в лохмотьях, без лошадей, без припасов?

– Не беспокойся, дорогая. – Он вытер руки о тряпку и снова присел к столу. – Я уверен, что здесь мы найдем все, что нам потребуется для путешествия.

– Но ведь это будет воровство…

– Дорогая, я почти не сомневаюсь, что хозяин этого дома уже мертв. Но если это не так, если хозяин все-таки жив, то тогда скорее всего он навсегда покинул свое жилище. В таком случае он оставил имущество, которое ему больше не понадобится. И если он действительно ушел, то наверняка забрал с собой все самое ценное. В любом случае тебя не должно это беспокоить.

– Но все же нехорошо брать чужое, – в смущении пробормотала девушка.

– Если бы у меня была хоть какая-нибудь монета, я оставил бы ее в качестве оплаты, – сказал Тэвиг. – Увы, у меня совсем ничего нет. Но клянусь, что потом вернусь сюда или пришлю кого-нибудь, и если хозяин еще жив, то ему обязательно заплатят.

– А если ты не сможешь вернуться? Если не сможешь прислать сюда друзей?

– Тогда ты сможешь.

– Я бы вернулась, но, боюсь, у меня не найдется монеты.

Сказав это, Мойра почувствовала, что краснеет.

– Вообще ни одной? – Тэвиг внимательно посмотрел на собеседницу.

Еще больше смутившись, девушка пробормотала:

– К сожалению, ни одной. Сэр Бернард говорит, что мой отец не мог сберечь и фартинга.

– Ну… ничего страшного. Заполучить богатую наследницу – это было бы неплохо, но деньги мне не нужны, поэтому я согласен взять в жены и бедную девушку, – сказал Тэвиг с улыбкой.

Мойра невольно потупилась: слова собеседника показались ей ужасно обидными. «Но он ведь не хотел тебя обидеть, – говорила она себе. – Он даже не знал, что у тебя нет приданого, пока ты сама не сказана об этом». Более того, Макалпин не мог знать и о других обстоятельствах, склонивших ее к решению остаться старой девой – было не так-то легко принять такое решение, но выхода, как ей казалось, у нее не было.

Мойра насупилась и пробурчала:

– Похоже, ты придумал новую шутку.

Придав лицу мрачное выражение, Тэвиг решительно покачал головой:

– Нет, ты моя невеста, и хорошо бы нам обвенчаться недели через две. Так что теперь самое время за тобой поухаживать.

Мойра проигнорировала его последние слова.

– Две недели? Почему так долго?

– Ты же сама сказала, что у нас нет лошадей.

– Да, конечно. А как нам их раздобыть?

– У меня нет денег, дорогая. У тебя – тоже. К тому же совершенно ясно, что ты не склонна к воровству. Следовательно, нам придется обойтись без лошадей.

– Как же мы тогда доберемся к твоему кузену?

– Пешком.

– Пешком?

– Совершенно верно, дорогая. Воспользуешься своими хорошенькими ножками.

– Но твой кузен живет… Это ведь далеко отсюда?

– Да, пожалуй. Придется две недели идти. Сумеешь?..

Мойра молча пожала плечами. Ей вдруг пришло в голову, что не стоит волноваться из-за того, что перед ней – приговоренный за убийство. Гораздо больше тревожило то, что спутник сумасшедший.

– В таком виде я еще больше похожа на нищенку, – пробормотала Мойра со вздохом.

Тэвиг окинул девушку взглядом, стараясь не улыбнуться в ответ. Ему хотелось ей возразить, но, к сожалению, ее слова были совершеннейшей правдой. Они нашли иглу и нитки и попытались привести в порядок одежду. Увы, получилось не очень-то аккуратно, потому что нитка была темной, а рубашка – белой. Выгоревший синий плед, обмотанный вокруг талии, заменял юбку; плед был с заплатами в нескольких местах, но больше ничего подходящего они не нашли. Чтобы прикрыть рубашку, Мойра надела сверху найденную в хижине старую рубаху хозяина, но эта рубаха была ничуть не лучше. И только изящные черты лица и нежная белая кожа свидетельствовали о том, что Мойра – молоденькая девушка, а вовсе не старая нищенка.

Взглянув же на себя, Тэвиг едва не расхохотался. Белая рубаха хозяина, которую он надел, была вся покрыта черными стежками, а старый камзол сверху донизу покрывали огромные темные пятна. К тому же от камзола, как от штанов хозяина, ужасно воняло рыбой, но с этим пришлось смириться.

Снова взглянув на девушку, Тэвиг пробормотал:

– Дорогая, мы с тобой – прекрасная пара.

– А ты уверен, что нам можно взять эти вещи? – спросила Мойра. – Ведь очень может быть, что этот человек вовсе не умер, а на какое-то время отлучился. – Она чувствовала себя воровкой, и ей это ужасно не нравилось.

– Дорогая, я почти уверен, что с этим человеком что-то случилось… Скорее всего он действительно утонул, отправившись ловить рыбу. Ведь ясно же, что в эту хижину давно уже никто не заходил, – неужели не видишь?

Мойра осмотрелась.

– Может, и так, – согласилась она нерешительно. – Наверное, ты прав. Но все-таки ужасно неприятно брать чужое. Никакие могу отделаться от ощущения, что ворую.

– Дорогая, я уже говорил, что с удовольствием оставил бы здесь в качестве платы монету-другую, если бы имел при себе. Да и ты не прихватила с собой кошелек, перед тем как прыгнуть в море.

Мойра снова насупилась.

– Очень остроумно, сэр Тэвиг.

– Милая, поверь, я в восторге от твоей честности и порядочности, но у нас сейчас нет выхода, ведь нас выбросило на берег в лохмотьях, без денег и без припасов. И еще раз повторяю: я почти уверен, что хозяина этой хижины уже нет в живых. Так что нам очень повезло: мы нашли это место первыми.

Мойра невольно поморщилась. Следовало признать, что ее спутник прав – снова прав. Возможно, именно это ее и раздражало. Но если так, то ей следовало признать его правоту и не возражать…

Тихонько вздохнув, Мойра пробормотала:

– Хорошо, я больше не буду с тобой спорить. У тебя, наверное, и без меня забот хватает.

Тэвиг ласково ей улыбнулся:

– Да, ты права, забот хватает. И главная моя забота – это ты. Поверь, я позабочусь о том, чтобы ты ни в чем не нуждалась. И еще обещаю: если в пути нам придется у кого-либо что-то брать, я постараюсь сполна расплатиться с этими людьми. Ты ведь веришь мне?

Мойра молча кивнула, хотя ее очень беспокоила мысль о том, что Тэвиг приговорен. Да-да, об этом ни в коем случае не следовало забывать. Возможно, он действительно хотел расплатиться с теми, у кого им еще придется красть, но нельзя было сбрасывать со счетов то обстоятельство, что его скорее всего разыскивали. Так что очень может быть, что он не сумеет сдержать слово. И тогда ей самой придется расплачиваться…