Мойра не сразу поняла вопрос. «Ах, какой он заботливый…» – думала она.

Тэвиг же снова смочил водой тряпицу и принялся обтирать свои щеки и лоб. Сообразив, что смотрит на него неотрывно, Мойра в смущении отвела глаза.

Еще не успокоившись оттого, что Тэвиг вытер ей лицо, она посмотрела, как тот быстро стер пыль со своего лица.

– Да, женщины умеют ненавидеть и могут убить из ревности – такое случается. – Не удержавшись, Мойра снова стала смотреть на Тэвига.

– А из жадности убивают? – Он перекинул бурдюк через плечо, взял девушку за руку, и они опять зашагали по тропинке.

– Из жадности? Ну… думаю, что могут. И женщина сделала бы все возможное, чтобы убить того, кто угрожает жизни ее ребенка.

– Да, верно, – кивнул Тэвиг. – Любая женщина может вскипеть, если угрожают ее ребенку.

– По правде сказать, я думаю, что женщина может пойти на убийство в основном по тем же причинам, что и мужчина, – продолжала Мойра. – Нас просто редко доводят до этого. А некоторые причины, из-за которых мужчины считают возможным умереть или убить, кажутся нам очень странными.

– Некоторые из таких причин и большинству мужчин могут показаться странными, – пробормотал Тэвиг с грустной улыбкой.

– И еще женщины могут быть очень вероломными. Ведь мы не всегда можем посмотреть врагу в глаза или скрестить с ним мечи. Лишь глупец не признает собственную слабость. Именно поэтому женщины иногда бывают хитрыми и вероломными.

– Значит, вы убиваете врагов по ночам, кинжалом в спину, когда они спят в своих постелях?

В голосе Тэвига прозвучала горечь. Мойра поняла, что он вспомнил о чем-то очень неприятном, но она не решилась спросить, о чем именно. А потом ей вспомнился опекун и его жестокое обращение с ней. Много раз, залечивая ссадины и синяки, оставшиеся после побоев, она придумывала многочисленные способы убить его. Ей часто представлялась долгая мучительная смерть сэра Бернарда, смерть, которая должна была стать расплатой за все те издевательства, что ей пришлось от него вытерпеть. Временами она даже думала: «А не перерезать ли ему во сне горло, тем самым положив конец всем мучениям?..»

– Некоторые мужчины вполне заслуживают смерти, – тихо проговорила девушка.

Тэвиг внимательно посмотрел на нее; он сразу же понял, что она имела в виду сэра Бернарда. Ему хотелось расспросить ее о жизни с опекуном, но он был абсолютно уверен в том, что такие вопросы ей не нравятся – ведь Мойра совсем его не знала. Наверное, следовало подождать, дождаться, когда она привыкнет к нему и узнает его получше. Вот тогда он может поговорить с ней о ее жизни.

Заставив себя улыбнуться, Тэвиг проговорил:

– А ты, оказывается, смелая и дерзкая.

При этих его словах девушка вздрогнула и побледнела; было совершенно очевидно, что ее охватил страх, хотя она и старалась этого не показывать.

«Он назвал меня дерзкой, – думала Мойра. – Неужели он тоже… Нет-нет, едва ли. Это просто совпадение». Когда она только поселилась у опекуна, тот часто ее так называл и тотчас же наказывал. За любым намеком на дерзость с ее стороны всегда следовали самые ужасные удары.

Она искоса взглянула на Тэвига, но тот даже не пытался ее ударить. Правда, он хмурился, но при этом выглядел так, будто о чем-то размышлял. И все же Мойра на всякий случай решила, что совсем не следует считать последние слова предостережением – ведь она совсем не знала этого человека. До сих пор она не особенно опасалась сэра Тэвига и разговаривала с ним с непривычной свободой – наверное, слишком свободно. Да, она позволила себе забыть о том, какими недобрыми могут быть мужчины, но теперь она будет проявлять осторожность, будет помнить о том, что необходимо взвешивать каждое свое слово и говорить как можно меньше. Молчание – самый безопасный способ поведения.

Делая вид, что разглядывает тропку, по которой они шагали, Тэвиг украдкой поглядывал на девушку. Он сразу же понял, что ее испуг каким-то образом был связан с сэром Бернардом. Рука Мойры все еще находившаяся в его руке, до сих пор подрагивала. И было ясно: ему предстоит изрядно потрудиться, если хочет, чтобы их с Мойрой совместная жизнь была долгой и счастливой. Он должен был во что бы то ни стало добиться того, чтобы Мойра не боялась его и доверяла ему во всем.

– Дорогая, позволь взглянуть на твои ноги, – сказал Тэвиг, опустившись перед девушкой на колени.

Издав тихий возглас удивления, Мойра осмотрелась и с удивлением обнаружила, что огонь разведен и одеяла для ночлега приготовлены. Более того, Тэвиг уже начал варить кашу. А она, оказывается, заснула и только сейчас очнулась ото сна. Мойра помнила только то, что они остановились на опушке и она присела на камень, чтобы немного отдохнуть, всего лишь несколько мгновений. Она сняла обрывки шерстяной ткани с уставших ног и словно провалилась во тьму, утратила чувство времени. А вот теперь… Теперь уже все готово для ночлега.

– Нет, с ними все хорошо, – запротестовала девушка, убирая ноги, когда Тэвиг потянулся к ним.

Он внимательно посмотрел на нее, нахмурился, заметив в ее глазах тревогу и страх.

– Дорогая, ты молчала несколько часов. Почему? Ведь раньше ты вела себя по-другому.

– Я сказала все, что хотела. И я решила… Решила, что не должна быть слишком дерзкой.

– Дерзкой? Но разве ты дерзкая?

– Ты так сказал. Сказал, что я дерзкая.

– Выходит, именно из-за этого ты стала такой тихой? Милая, ты испугалась? Но я ведь просто пошутил.

Девушка посмотрела на него недоверчиво, и Тэвиг с улыбкой добавил:

– Да-да, просто пошутил. Да и нет ничего плохого в том, чтобы быть немного дерзкой.

– Мой опекун считал иначе. Тэвиг нахмурился и пробурчал:

– Но я не твой опекун, будь он трижды проклят. И я не стану бить тебя только потому, что ты сказала нечто такое, что мне, возможно, не понравилось. – Он взял девушку за лодыжки и принялся разглядывать ее ноги. – И вообще, у меня нет привычки бить женщин. Мне даже мысли такие не приходят в голову.

– Тэвиг вдруг выругался сквозь зубы и воскликнул: – Вот, видишь?! Ничего удивительного, что ты начата хромать. Своим обращением ты причинила боль этим хорошеньким ножкам.

– Я причинила?

– Конечно, ты. Надо было смотреть, куда наступаешь, а не дуться из-за того, что я назвал тебя дерзкой.

Забыв о страхе, Мойра крепко сжала кулаки; ей вдруг ужасно захотелось ударить Тэвига. Стоило ли верить его словам? Неужели он и впрямь никогда не бьет женщин? Некоторые мужчины могут очень красиво говорить на эту тему, а в следующее мгновение сбить женщину с ног. Но ведь не все же мужчины такие… Может быть, Тэвиг – редкое исключение?

– Я вовсе не дулась, – пробурчала она. – И я очень внимательно смотрела, куда ступаю. А вот ты… Именно по твоей вине я сейчас здесь сижу. И я так ужасно устала… У меня все тело болит и ноет.