— Сначала выслушай.

— Хорошо, — я складываю руки на груди и принимаю оборонительную позу.

— Я…Это, — он все еще согнутый пополам, нащупав рукою мусорную урну, помогает себе подняться. — Это все тот вечер…

— Твой мнимый день рождения? — уточняю я.

— Юрка, мудак! — без злобы, констатирует Тема.

— Не правда, мудак — это ты! — я адресую ему полный презрения взгляд.

Артем усаживается на лавочку, оставляя место для меня. Но я не спешу к нему присоединиться. Смотреть сверху вниз гораздо комфортнее. Пару минут он молча сидит, обхватив руками голову. И смотрит под ноги. Сколько еще будет длиться эта пауза?

— Согласен, просто, эти рассказы…, — нарушает молчание его голос, — он полчаса в подробностях говорил мне о девушке, которую встретил недавно. Как она дала ему на первом свидании. Да так сладко, что он ни спать, ни есть не мог два дня. Хотел еще. Мол, так искусно она в рот берет…Я ж не знал, что это ты!

Кажется, краска стыда заливает меня с ног до головы. И хорошо, что он не видит.

— Ну, хватит! Я не брала… Он все соврал! Вот же мудак.

— Ну, я ж говорю, — заключает Тема, — а потом в коридоре… Я хотел найти тебя, поболтать. Заблудился в этих лабиринтах. Спустился по ступеням, а там…

Я на секунду мысленно возвращаюсь в тот вечер, в тот темный уголок просторного холла. Где возникшая из темноты фигура мужчины так взбудоражила и подстегнула мое и без того пылающее неутоленным желанием тело. Значит, он и в самом деле был там? Мне не померещилось. Это была не больная фантазия захмелевшего мозга. Он и вправду следил за нами.

— И что с того? Не хотел бы, не смотрел! — самодовольно усмехаюсь я. — Откуда мне знать, может ты фетишист такой, и любишь подглядывать.

— Так ты меня и вправду видела? Я думал, показалось, — ехидно замечает он.

— А ты хотел присоединиться, но решился? — парирую я.

— Да мне убить его хотелось! — он так неожиданно вскакивает с лавочки, будто в желании ринуться в бой. И я испуганно делаю шаг назад. «Вот уж и вправду, цепной пес!», — думаю я, наблюдая его внутреннюю борьбу.

— Да? С чего бы? — я решаю не сдаваться, — Трахается он, кстати, не плохо. Гораздо лучше тебя! По крайней мере, спрашивает согласие, прежде чем сунуть свой член…

Артем шумно выдыхает и запрокидывает голову, подставляя лицо мелкой мороси. Грибной дождь окропляет асфальт, наполняя легкие запахом мокрой пыли. Удовлетворенная произведенным эффектом, я улыбаюсь.

— Блин, мне просто крышу снесло! Переклинило, понимаешь? — он смотрит прямо на меня.

— Понимаю, а то как же, — в ответ я киваю, — решил, если я другу твоему дала, то и тебе дам?

— Да нет же! Ну… Нет! Не в этом дело! — он плюхается на скамейку, еще не успевшую намокнуть под дождем.

— Или решил наказать меня так? — с притворным озарением произношу я, — Мол, плохая девочка, на тебе, на!

Я вхожу в раж и принимаюсь размахивать руками. Пару случайных прохожих смотрят в нашу сторону. Артем же сидит, виновато понурив голову. Я делаю глубокий вдох и ощущаю, как утомил меня этот бессмысленный спор. Единственное, чего мне хочется — вернуться домой, и выпить кефира, избавить себя от необходимости выслушивать весь этот бред.

— Знаешь что? Шел бы ты лесом, — говорю я.

— Ангелин! — успевает он крикнуть, прежде чем дверь домофона захлопнется. Он знает код и может открыть ее, последовать за мною в квартиру, наброситься снова, как в прошлый раз… Однако снаружи тихо. Видимо, даже его словарные запасы иссякли.

Я захожу домой, разуваюсь, но не могу заставить себя успокоиться. Нервно закуриваю. Внутри все кипит от возмущения. И я начинаю мерить шагами кухню.

А ведь извинений так и не прозвучало. А лишь обвинения в каких-то глупейших, абсурдных вещах. Мол, нечего тут трахаться, когда другим и не светит. Что за нах? И этим он хотел оправдаться? Серьезно? Он изнасиловал меня, черт возьми! В голове не умещается. Я думала, он пришел повиниться, а он пришел обвинить!

На автомате подхожу к окну и открываю форточку, чтобы выпустить наружу табачный дым. И замечаю, что он все так же сидит на лавочке, у подъезда. Как истукан, под дождем, который за последние пару минут усилился, и уже не просто моросит, а всерьез идет. Ну, или падает… И пускай! Пусть заночует там. Плевать!

«Вы только подумайте, такая оказия! Мой член случайно угодил в вашу дырку, сударыня. Поерзал там маленько. И окропил нежнейшее отверстие живительной влагой. Делов-то! От вас не убудет», — звучит в голове чей-то противный голосок.

Боже мой, что я несу? Многолетний опыт редактуры приносит свои плоды. Мне в пору самой романы писать. Я усмехаюсь собственным мыслям и гашу сигаретный окурок. Кстати, насчет редакции. Стоит позвонить на работу. Просто Мария, редактор всех редакторов, в ответ на просьбу выгнать меня вон, ответила отказом.

— Ты сдурела, Ангелина? С какой стати? Мало платят? Выпроси надбавку! Хочешь отпуск? Возьми! — она уставилась на меня поверх крупных очков, что использовала для чтения. В остальное время они просто болтались на кончике ее длинного, любопытного носа. Женщиной она была приятной во всех отношениях. И я считаю, что мне крупно повезло работать под ее началом. Сначала в качестве внештатного сотрудника, а потом и «правой руки». За несколько лет я поднаторела, и на слух могла отличить «зерна от плевел».

— Я хочу большой отпуск, — вконец обнаглев, объявила я.

— Насколько большой? — Мария открыла свой деловой ежедневник.

— Ну, пока сама не знаю, — я пожала плечами, не хотелось ограничивать себя конкретными сроками.

— Ты беременна, что ли? — испуганно воззрилась на меня шефиня.

— Типун вам на язык, Мари! — сплюнула я через плечо, — Только этого мне не хватает. Просто хочу прийти в себя немного.

— Ну, я знаю твою ситуацию, милая, — Мария глубоко вздохнула. — Тяжело, что тут скажешь! Тяжело терять близких, деточка. Не стану тебя мучить своим неуместным сочувствием. Просто скажу так — жизнь продолжается. Возьми отпуск без содержания, скажем, на месяц. А дальше видно будет.

Мария сняла с носа очки и прикусила душку.

— А так можно? — неуверенно уточнила я.

— Тебе можно, — заверила она и постучала наманикюренными пальцами по столу.

— Не знаю, как и благодарить, — внезапно я растрогалась. Захотелось подойти и прижать к груди объемное каре из каштановых волос. Мария мечтательно закатила глаза. Ей было уже за 50. Но в ее возрасте мне бы хотелось выглядеть подобным образом. Наверное, именно так выглядят женщины, увлеченные работой, влюбленные в