Большой как медведь, с громадными кулаками, широченными и могучими плечами, бритой головой и взглядом словно пулемётный прицел, он вызывал у людей, впервые его увидевших неоднозначное впечатление, а точнее сказать, заикание, а порой и глубокий обморок. Люди, увидевшие Никиту первый раз готовы рассказать даже самую страшную тайну, сознаться во всех смертных грехах и отдать все свои кровные. Никита всегда расстраивался, когда у людей возникала такая реакция на него, но в данном случае, его внешность мне как нельзя понадобится.

- Привет, Петрович. Если честно, то нет, - признался я. – Возникли кое-какие жизненные обстоятельства, которые я не могу проигнорировать и бросить на самотёк. И я хотел бы попросить твоей помощи.

- Что случилось, дружище? – забеспокоился мой боевой товарищ.

И я рассказал Никите всё с самого начала.

Рассказ мой получился сухим, безэмоциональным, состоящим из одних только фактов и моих наблюдений.

Когда я закончил, то Никита сразу же сказал:

- Богдан, первое, прими мои поздравления, что ты стал отцом. Второе, прими мои соболезнования, что твоя дочь потеряла мать.

- Спасибо, Петрович, - поблагодарил я его.

- Наследство – это конечно здорово, но зная тебя, уверен, что ты с удовольствием от него бы отказался, верно? – подвёл итог Никита.

- Всё верно, друг, - согласился с ним. – Но это не моё наследство, а Алины. Тем более девочка особенная. Всё, что принадлежало семье Романовых, принадлежит только ей и никому больше.

- Вряд ли с тобой согласятся её родственнички, - усмехнулся в трубку Никита. – Что ты решил делать?

- На сегодня я распустил всех по домам. Представляешь, оказыется, прислуга дневала и ночевала в этом доме и даже стала считать его своим.

- А ты как хотел? - усмехнулся Никита. - К хорошему люди быстро привыкают. Что там дальше?

- Под присмотром нотариуса абсолютно все покинули дом, кроме одной женщины, которая присматривает за ребёнком. Эти твари накачивали малышку снотворным, чтобы она не мешала им… - произнёс я последнюю фразу со злостью. – Алина до сих пор спит. Я позвонил Степану и ввёл его в курс дела, он отправил сюда врача. Хочу, чтобы малышку осмотрели. Надеюсь, они не навредили ей.

- Какие же люди твари. На войне мы хотя бы готовы к тому, что можем получить пулю в голову или нож в спину, но здесь, среди гражданских… Мерзота… - прошипел Никита и поинтересовался: - А что с тёткой-пьяницей?

- Отправилась в гостиницу. Но завтра они все вернутся, Никит. Пока я не вступил в права наследования, я не могу уволить этих шакалов и не могу запретить родственникам приезжать сюда и «навещать» Алину.

Раздался низкий и зловещий смех моего друга.

- Решил устроить им «тёплый приём»?

- Почему бы и нет. Поможешь?

- С удовольствием, Богдан. Но предлагаю позвать ещё Лютика и Трофима.

- Хм… Никит, мне кажется, ты пострашнее выглядишь, чем бывшие спецназовцы.

- Это да. Но Богдан, раз тебе скоро объявят войну, ты должен быть к ней готов. Парни проверят дом и «удобрят» его своими игрушками.

- Хорошо, - оскалился я. – Я позвоню парням. Надеюсь, твоя супруга меня не возненавидит, что я вырываю тебя на очередное дело?

- Да она тебя расцелует! Раз ты не едешь в командировку, то и я не поеду. Ты же знаешь, что я не могу работать с кем-то другим.

- Никит, а я ведь могу больше и не вернуться в эту область. Возможно, мне придётся стать мирным жителем и делать репортажи про… даже не знаю пока, про что.

- Хех! Как придумаешь, про что будешь снимать репортажи, дай мне знать. Моя камера любит только тебя, Богдан!

- Договорились, - улыбнулся. – Сейчас отправлю тебе сообщением адрес и маршрут. И, спасибо тебе, Никита.

- Не говори ерунды, Богдан, - произнёс мой друг. – Скоро буду.

Ну что ж, теперь моя жизнь меняется. Вернее, уже изменилась. Я должен быть рядом с Алиной и следить, чтобы никто не навредил ей и не обидел.

До сих пор злюсь, и буду ещё очень долго злиться, пока не поставлю на место всех тех, кто вредил и хотел навредить ребёнку.

А ещё мне нужна хорошая няня и учитель, который поможет малышке развиваться и познавать этот мир. А может быть, учитель нужен и мне – я же ничего не понимаю в детях. Даже не знаю, с какого бока к ним подойти. Проснётся Алиночка и как она отреагирует на меня? Испугается? Скорее всего. Заплачет? Не исключено. Ох… 

Но я прекрасно понимаю и осознаю, что ребёнок — это не хобби, которым можно заняться или перестать заниматься по своему желанию. Теперь девочка будет всегда в моей жизни.                                                                                   

* * *

Каролина                                                                                                                                       

Сегодняшний день был просто ужасным.

А виной всему стала чета Роговых. Евгений Георгиевич, его супруга Маргарита Игоревна и их ангельская малышка Лилечка.

Более настырной и параноидальной семейной пары мне видеть ещё не доводилось.

Это была настоящая чудовищная семейка. Красивые снаружи и на первый взгляд адекватные и очень милые, они уже третий день подряд, оккупировали наш центр. Они регулярно звонили мне на мобильный среди ночи и ранним утром, задавая бесконечные вопросы и отчитываясь о том, как повела себя в тот или иной момент их горячо любимая трёхлетняя Лилечка. Чета Роговых действительно любила свою особенную девочку, но их любовь была чрезмерной и удушающей. А желание контролировать каждый шаг ребёнка доходило до абсурда.

Вот и сегодня, я уже отключила свой телефон, чтобы нормально выспаться, но и подумать не могла, что эти чудовища разузнают мой домашний номер!

Смертельно опасная пара, подумала я. И никакие разговоры о том, что не нужно мне звонить по ночам не имели должного результата!   

И вот сейчас, Маргарита Игоревна дозвонилась до меня и с нескрываемой радостью рассказывает, как её Лилечка только что собрала пирамидку!

- Я очень рада, Маргарита Игоревна, - устало произнесла я. – Уже не один раз вамговорила, что ваша дочь большая умница и это чистейшая правда. И сейчас вы положите телефонную трубку и просто похвалите свою малышку. Скажите, какая она у вас умненькая и как вы её любите. И у меня большая к вам просьба, когда она совершит ещё что-то гениальное, не звоните мне домой. Вы сможете обо всём рассказать завтра на очередной нашей встрече, договорились?

- Конечно-конечно, Каролина Мирославовна, - был мне излишне радостный ответ. – Спокойной ночи.

- И вам.

Я с явным облегчением положила трубку.