— Ну уж нет. — Резко остановил его гость. — Давай без оскорблений, ты откуда знаешь, кто я такой? Откуда такая уверенность? Вам дали возможность попробовать прожить свою жизнь по новой и не один раз. Но вместо добра и света вы несли в мир только зло и множили горе. Сколько жизней вы загубили за свои попытки, кому вы по-настоящему помогли? Вы ничего не усвоили и не поняли.

— Я не мог иначе. Меня так воспитали…

— Мог, еще как мог. Не надо тут ля-ля. Мог спросить у меня, как и что, мог посмотреть по сторонам и выбрать путь сложный, но добрый. Куда легче жить как хочется, и пользоваться всеми как предметами. Даже раб может убить себя и прервать страдания. Но большинство предпочитает влачить жалкое существование, вместо того, чтобы свергнуть угнетателя. Порой бывает так, что толпу рабов держит в узде всего один надзиратель. Они терпят удары бичом и сетуют на судьбу, вместо того, чтобы встать друг за друга и спастись от гнета. Всех ему все равно не убить, но нет, вы терпите побои и поборы. Готовы стать животными, нет, хуже, вы готовы стать паразитами в своем обществе, чем жить хорошо. Ваша жизнь идет из ничего и придёт к ничему.

После этих слов повисло молчание, которое заставило Александра Александровича глубоко задуматься над всем, что с ним произошло. Зачем он жил? К чему стремился? К чему в итоге пришёл? Жена, дети, все это было просто так? А чего он хотел, по-настоящему хотел, без притворства и лукавства?

Все это лавиной обрушилось на его голову. За всю свою жизнь он боялся остановится и задать себе вопрос. Все эти философствования были не для него, он просто жил. Жил бесцельно и крайне пусто.

— Жил, жил, жил…

Начал было Александр, слово бубня его себе под нос, углубляясь все сильнее и сильнее в свои мысли. Он мог бы осмысленно жить, ставя перед собой цели. Даже те ужасные жизни, что он удосужился прожить, полные грязи, лицемерия и жестокости, были прожиты без цели. Кем был он, Александр Александрович К.? Работником он был так себе, отцом и мужем тоже. Дети росли как трава в поле, а жена все эти годы вяла, не видя ласки и добра, хотя всегда их заслуживала.

Жизнь свою он, по сути, прожил так себе. Не ценил моменты счастья, которые были, и было их не мало. Но он не видел ничего хорошего, не хотел видеть. А ведь столько всего доброго и светлого окружало его, он мог бороться за добро, за свет. Мог, но ничего не делал. Жизнь, в которую он особенно не верил, да и особо не хотел верить, очень быстро прошла. Пролетела, оставив позади все мечты с годами, которые всё мельчали и мельчали, пока не превратились в пыль.

Александр очень хотел бежать, спрятаться и больше не видеть ничего. Мысли, которые он гнал от себя долгие годы, теперь встали перед ним и обрушил на него свои удары. Удары правды, реальности и боли фактов.

На фоне жизни и её процессов он увидел, каким он был маленьким, незаметным. Что он оставил после себя? Какое место он занимал? Как он помог обществу?

— Ты! — Александр поднял полное слез лицо на непрошенного гостя. — Ты уничтожил меня! Ты обесценил мое существование и показал то, что я не хочу видеть и слышать! Я имел право не знать и не видеть. Это мой выбор! Мне не нужна ваша правда и истина!

— Эх… — Как-то устало выдохнул Павел. — Вот вся твоя натура. Виноват всегда кто угодно, только не ты. Вот только правда найдет вас всех без исключения, как не прячь голову, она всегда рядом. Вы знаете, когда врете, а когда говорите правду. Это вложено в вас. Винить о прожитой жизни ты должен только себя самого. Ты и только ты виноват во всем, что происходит с тобой. Если тебя угнетают, поднимай голову и веди людей вперёд, к правде. Нет такой войны, нет такого преступления, которое можно оправдать. Зло порождает еще больше зла. Лучше бороться и умереть с правдой, чем жить во лжи. Не вини меня в том, что ты тонешь в грязи, которую сам себе и сбил. Даже то добро, что ты мог бы сделать, ты не делал. Винить бога, судьбу, людей — это удобно.

Закончив свой монолог, Павел встал со своего места и направился к выходу. Время, до тех пор застывшее, вернуло себе свои права и пошло в привычном темпе.

— Пожелал бы удачи, да не буду. — Сухо попрощался гость на выходе из кухни. После чего вышел окончательно, закрыв за собой дверь.

Как только Павел исчез, чувство времени вернулось и к Александру. Чудовищная боль сковала его грудь, и теперь он, схватившись за нее, рухнул на пол.

— Света, Света. — Полушёпотом начал он звать жену к себе, которая должна была быть в соседней комнате. — Света… Свет…

Он хрипел и уже не мог говорить. Еле держась, он сполз на пол и стоял на четвереньках. Все пред ним поплыло и теперь уже по-настоящему весь мир померк. Голова полностью освободилась от мыслей. Для него все закончилось.

Упав на спину, он все еще держался правой рукой за грудь. Его пусты, остекленевшие глаза уставились в потолок. Через час его найдет жена, которая больше от страха, чем от горя заплачет над ним и вызовет скорую помощь. Еще через час его увезут в морг. А еще через три дня, его похоронят на городском кладбище.