войны пан Докоупил собирается купить новый, со светящимся циферблатом. Значит, не такой уж убыток мы ему нанесем.

— Так ты думаешь, что это не очень ценный будильник?

— Какой же он ценный! Теперь делают будильники гораздо лучше, самое ценное в нем — это два звонка, теперь, кажется, таких не делают…

— А что ты думаешь за него дать?

— Что-нибудь дома наскребу. Сигареты, немного кофе. Пан Докоупил рассказывал, что он без кофе жить не может, особенно когда работает в ночную смену, а кофе теперь стоит дорого. У моей мамы есть еще немного кофе, я знаю, где она его спрятала. Если к этому прибавить еще кусок колбасы, то… как ты думаешь?

— А ведь ты все это возьмешь дома, потихоньку от родителей. По-твоему, это не кража?

— Но это все наше общее.

— Конечно, ваше, но ты ведь не куришь сигареты, они папины.

— Все равно это не то, что взять у чужих!

— Конечно, только, Лойзик, мне не так просто взять что-нибудь из дома… А как ты хочешь взять будильник?

— Через окно.

— Через окно? А если тебя увидят? Вдруг кто-нибудь в комнату войдет?..

— Мы должны узнать, в какое время у них никого не бывает дома.

— Ты думаешь, все уйдут и оставят окна открытыми?

— Пана Докоупила днем дома не бывает, а пани Докоупилова с бабушкой обычно работают за домом, в саду, и окна не закрывают. Увидишь, все будет как надо! Завтра утром попробуем. Вот ребята удивятся, что у нас новые звонки. Ну, что скажешь, Франтик? Разве не гениальная мысль пришла мне в голову?

— Наверно, только бы нам повезло…

— Обязательно повезет! Поищи что-нибудь дома, надо как следует расплатиться. Может, они даже рады будут, что наконец-то старый будильник исчезнет, а когда пан Докоупил увидит кофе, так он про будильник и не вспомнит. Только ты никому ни звука, смотри не проболтайся!

— Не бойся, ведь это теперь наша тайна.

— Вот посмотришь, как ребята рты разинут!

Франтику, так же как и Лойзе, хотелось иметь звонок, но он все-таки боялся. Такое приключение может и до беды довести. Он уже в прошлом году попался на удочку, когда с Мефодием Птач-кой и Гонзой Мичаном отправился на вылазку в сад за яблоками. Правда, хотя сторож их заметил, всем удалось удрать, только Франтик, перелезая через забор, зацепился за сучок и разорвал штаны сверху донизу. Что потом было дома, лучше не вспоминать… А на этот раз дело может обернуться еще хуже!

— Знаешь, Лойзик, я все-таки боюсь. Представляешь, что будет, если кто-нибудь нас схватит?

— Не бойся, будильник я сам возьму, твое дело стоять на страже у палисадника. У них такие низкие окна, что залезть совсем просто, а будильник стоит близко.

— Гм, а вдруг они его переставят?

— Я тут гулял много раз и, когда шел по насыпи, всегда видел будильник на том же месте, где и сейчас. Главное, чтобы окно было открыто. Знаешь что, давай лучше пойдем домой и приготовим все к завтрашнему утру.

Мальчики поднялись и побежали вниз по насыпи…

II

На следующий день Лойзик сразу после обеда отправился к реке, на свидание с Франтиком. Они договорились, что будут ждать друг друга на том же месте. Лойзик нес под мышкой сверток. Он очень волновался. Ему все казалось, что любой встречный может его спросить, куда он бежит и что он унес из дому. Сердце бешено колотилось, а в горле так пересохло, что он даже звука проронить не смог бы… Уж скорее бы Франтик пришел…

Лойзик представлял себе, как мальчишки будут восхищаться его звонком, как Мефодий, Флориш, Станда и Ярда будут ему завидовать… Обязательно будут… Наконец-то и он, Лойзик, обратит на себя внимание тех ребят, которые недавно устроили гонки на самокатах, а его прогнали, потому что на его самокате не было ни звонка, ни клаксона… Но теперь-то их звоночки будут тьфу по сравнению с тем, какой поставит на самокат Лойзик! Его звонок будет даже звонче, чем у Иржика!

Вот когда у Станды Коукала был самокат с резиновыми шинами, все сразу захотели с ним дружить. А как клянчили, чтобы Станда дал им покататься. Разумеется, Станда задаром самокат ребятам не давал… Сколько вещей он выторговал у глупых мальчишек! А что выделывали ребята, когда Флориш Кубичка вдруг появился на велосипеде… Через неделю, правда, его слава померкла, потому что велосипед был не его, а двоюродного брата, который гостил у них на каникулах, а потом вместе с велосипедом вернулся в свои Иванчицы.

Теперь, конечно, у Ирки есть звонок, прекрасный звонок, такого еще ни у одного мальчишки не было. Но звонок из будильника Докоупила будет еще лучше, Лойзик хорошо знал, что на будильнике Докоупила звонки больше и блестят лучше. Пан Докоупил сказал тогда папе, когда они про будильник толковали, что у его будильника специальные, особенно громкие звонки; дело в том, что он, пан Докоупил, очень крепко спит и его разбудить не так-то просто. Часы эти служат пятнадцать лет, и ходят они уже не очень точно, но звонок что надо! Он даже завел будильник, чтобы папа убедился, какой это звонок. Папа сказал, что такой звонок и мертвого разбудил бы… Но что это Франтик так долго не идет? Может, он раздумал?.. Ну и дурак будет, если не придет. Упустить такой звонок!..

У Лойзика опять странно сдавило горло, словно внутренний голос ему сказал: «Что это ты так радуешься и хвастаешься звонком? Разве он из твоего будильника?» — «Но ведь я несу сверток, — оправдывался Лойзик, — сигареты, целых двадцать штук, и двести грамм кофе, кусок колбасы, кусок сала, большой брусок мыла и немножко сахару, а сахар теперь такая редкость. Боже мой, что скажет мама! Теперь так трудно все это достать… И стоит дорого…» — «Разве ты не обманул маму, взяв все это? А папа… Ты ведь хорошо знаешь, с каким трудом он достает сигареты». — «Но ведь это все наше, значит, и мое…» Лойзик пытался приглушить этот голос, который его так противно допрашивал, развеивая все радостные картины. А сердце стучало так, что его было слышно сквозь рубашку… Как ни старался Лойзик избавиться от этого противного голоса, но так и не смог его заглушить.

«А вдруг, — продолжал этот вредный голос, — тебя встретит пан Докоупил и узнает звонок от своего будильника?» — «Гм… — отвечал Лойзик, — ему и в голову не придет, что звонок от будильника может быть на самокате… А потом, если я случайно увижу пана