О пирожковых днях знали еще две особы – праздники-подружки его жены, они же бездельницы, по большому счету, они же – карнавальные фейерверки, долговременные каминные спички и дорогие зажигалки. Одинокие, богатые и бездетные, начальствующие женщины и никакие не леди, потому что до статуса леди им никогда не дотянуться, детское воспитание было не то, страна была – не Англия, а исконно русские слова «сударыня» или «барыня» были не в конвейере чертова гламура! Их возраст уже переехал за 37 и рисовал белый квадрат назло хитрому Казимиру. У них было все из материального мира, но не было главного – женской добродетели, чайных вечеров с единственным мужчиной и чистых, запоминающихся ночей со вспышками ночных солнц внизу живота! Поэтому любое их знакомство заканчивалось либо альфонсизмом кочующих по широким постелям негодяев, либо мужики удалялись в более интересный мир, чем женский «пило-прессинг» на ранней стадии знакомства. А у мужиков он есть, этот самый мир, более интересный, куда можно всегда убежать! Кормить Любовь с руки подруг жены никто не научил – ни мама, ни жизнь, ни «зомбоящик» с постоянной инъекцией лжи. Одеты они были с иголочки и с зарубежной ниточки, потому что других забот, как наорать в офисе на всех, а потом шляться часами по бутикам и тратить деньги, у них и не было. Такой был вымышленный стиль их руководства и вымышленный статус бегающих по-особому лисиц. Сам город разрывал их жизнь на маленькие эпизодные лоскуты, где не было места благодетели и осознания себя в глупом мире приобретений. Зная о вкусных пирожках, которые готовит муж Ирэн, они слетались в просторную квартиру в известные дни, обязательно до прихода хозяйки, чтобы попробовать не столько пирожки, как ее мужа, на словесный вкус, на язык, на бреши в защите, на взгляд, на шанс, на запах слегка небритого мужика с сединой на висках и молодым лицом. В конце концов, фабулу «Лисицы и винограда» никто не отменял, несмотря на полное уничтожение советского школьного образования с мудрыми баснями Крылова. Авось! Авось что-то и выйдет… Про себя Вадим называл их «тени от варенья». Он понимал пирожковые дни так, как и должен их понимать умный мужчина. Он готовил, они ели, нахваливая, иногда даже с перебором лести, запивая мартини или шотландским «Гленфиддиком», который обожает сын королевы Англии. Высший Создатель любого тела все написал в глазах этих тел, только смотри и читай, не зря же существуют глаза, в которые хочется смотреть сорок лет и не устанешь, а есть опасные своим предательством, тайным, плохо скрытым желанием, выгодой, хитрыми мерками, завистливым сарказмом и еще целым списком черт-те чего, завалявшегося в одиноких душах, в штопаных сумках за сердцем. Они пришли в очередной пирожковый день, долго нажимая на звонок и хохоча от предвкушения застолья. Перевернув на сковороде четыре пухлых пирожка, похожих на жареных Винни-Пухов, забросив чистое полотенце на плечо и напевая «Пристань твоей надежды» Кузьмина, он направился к двери. Он знал, кто стоит за дверью и что этот визит несет многовариантные словесные «блудилки» и «смешилки» с выбросами женского адреналина в эластичные вены. «Умные бабы ведут себя иначе», – подумал Вадим и, улыбнувшись, щелкнул дверным замком. Перед дверью стояли трое, вместо привычных двух, улыбались, держали пакеты с бутылками и дорогим нерусским сыром, пахнущим голландской плесенью, запрелостью и еще черт-те чем. Они смотрели ему в глаза и уже хотели войти.

– Вадим! Это мы! Впуская нас, ты впускаешь самых прекрасных женщин Москвы, – слегка пьяным тоном, с растянутыми гласными и пафосом начала Лида. – А пахнет-то как, мама мия! Пирожками и запахом мужского пота! Французы идиоты, вот где парфюм, вот где ингредиент! Такого запаха не купишь ни в одном бутике. Не пирожки, а «Виагра» для женщин!

– И мне шубу сними, и мне!.. Нет, раздевать меня всю не надо, это потом, потом, дорогой! Дай я тебя расцелую! – шумно вставила Марина с расстояния выдоха и вдоха и чмокнула Вадима в колючую щеку, оставив след помадных блесток и травяной запах мартини. – Это наша подруга, познакомься, Надежда! Она с нашего корабля и тоже хочет попробовать возбуждающих пирожков и ощутить мужской пот.

– Здравствуйте! Очень приятно! – промолвила слегка нетрезвая Надежда и кротко посмотрела Вадиму в глаза, взглядом, обещающим кредитную линию без процентов, на любую сумму, в банке HSBC и еще в пяти банках класса ААА. Ее взгляд был рожден эмоциональным голодом перед правильно пахнущим и совершенно новым мужиком, умеющим делать пирожки и долго их жарить, жарить и жарить!..

– День добрый! «Надежда, мой компас земной!..» Как ты учуяла мой пот, ума не приложу, я только из душа, ну и нюх у тебя, как у гюрзы или доберманши. И снова на этой сцене уже три феи, как орхидеи, как вы выглядите прилично! О майн гот, ну очень прилично! Какой прикид, какие материалы, стразы и блестки, какой фейерверк и передовая мысль обдолбанных французских кутюрье! О Боже ж мой, сколько кокаина надо было шмыгануть, чтобы такие наряды нарисовать и сшить, ни разу не пробив пальцы иголкой? Нет, это просто прогулка по Сен-Тропе в вечернее время! Сдаюсь сразу! Да вы просто феи верхних слоев атмосфэ-эры! – быстрым залпом прозвучал ответ-сарказм и пошла трехсекундная лента мыслей.

«Тридцать семь лет, следа от обручального кольца нет, не замужем, в глазах похоть, нос красивый с лепленными ноздрями, сапоги итальянские из кожи Тиморского питона, очень дорогие, за такие деньги можно кормить неделю целый детский сад, цвет помады кричит о поставленных целях, волосы мытые сегодня утром, прическа под названием «змеиные локоны Эроса», ресницы свои, спортом не занималась никогда, фигура чудная от природы и от маминых генов, плечи хрупкие и податливые, кольцевой набор на руках правильный, не по кольцу на каждом пальце, как у внезапно разбогатевших «жлобих», а одно кольцо с черной жемчужиной в белом золоте с веточкой бриллиантов – это «Тиффани», не иначе. Выреза на груди нет, хотя грудь аккуратная, сближенная, налитая, лифчиком не сдавленная. Тонкая золотая цепочка с божьей коровкой, ручная работа, скань, зернь, эмаль, немного сплава электро. У коровки приоткрыты крылышки, авторская работа, сделано на заказ, в «ювелирке» такого не найдешь. Ногти свои, маникюр не идиотский с наклеенной пластмассой и бездарными елочными узорами, как у… – еще один плюс. Пальцы длинные, фаланги красивые, как у святой Элеоноры на старинных фресках Древней Арнитоги. При снятии сапог вместо того, чтобы опереться о стену, схватила меня за руку, женская уловка номер 14, умысел налицо, рука теплая и мягкая, пульс учащенный. Ахиллесово сухожилие тонко очерчено, не залитое жиром, это гены, это не спорт, это обязательная печать секса. Под шубой черная мини-юбка и чулки! Ну, так я и знал, на улице минус 10, а она в чулках, подготовка ядерного удара по моей территории проходила последние пять часов. Может быть, я и Херо, но только я не Херосима, девочки!» Лента мыслей быстро оборвалась сама собой, потому что румяные Винни-Пухи на сковороде стали громко пыхтеть и звать на помощь, чтобы перевернуться на другой бочок.

– Сударыни-барыни! – со свойственным ему сарказмом, бросил Вадим. – Я на кухню, меня зовет сковорода и работа с тестом! Развлекать вас и одновременно жарить пирожки я научусь позавчера, обещаю!

Сзади послышалось женское шу-шу-шу – это новой Надежде давали инструкции и спецуказания, не оговоренные раньше, в машине, в подъезде, в лифте. Это же женщины, у них всегда состояние пограничное. У Вадима было все по-домашнему, по-уютному, без чего-то наносного, несуществующего, нереального. Казалось, что решетчатый шотландский плед на диване, и тот был на правильном месте, исполняя свое предназначение тепла на сто процентов. Гостьи забрались на длинный кожаный диван с длинными ногами, демонстрируя пальцы ног в тонком обрамлении колгот и чулок, заполняя пустоту на столе вскрытыми плитками шоколада, бутылками, бокалами, банановыми шкурками и сигаретами одиночества из сумочек тихого хаоса. Гостьи любили единообразную схему поведения, продолжая предсказуемую 1002-ю ночь Шахерезады, уютно устроившись в подушках дивана в ожидании чего-то вкусного от запахов мужской кухни. По тэвэ шло очередное кухонное шоу, там готовили какой-то незамысловатый, простецкий салат, поливали его чем-то коричневым и с веселыми прибаутками несли всякую чушь о том, что салат уж больно хорош и необычен! Необычен? Как обычно, они врали, ничего нового о салатах сказано не было, но в очередной раз соблюдалась бездарность всех, кто оформил выбор данной темы! Место повара занимала приглашенная певица, чья-то временная любовница с длинными распущенными волосами, которая трусила головой над салатом, театрально забрасывала волосы за плечи, крутила головой во все стороны, даже не подозревая, что самым первым правилом любой кухни, установленным в цивилизованных странах еще в XII веке, является золотое правило головного убора на самом поваре, чтобы не употреблять его волосы в пищу! Любому повару по самым высоким стандартам поварского искусства, особенно на круизных лайнерах, запрещено носить бороду и усы! Поэтому, глядя на лицо любого повара по тэвэ или наяву, вы можете сделать вывод о его культуре, воспитании, образовании и, в конце концов, вывод о том, в какой пищевой каземат вы попали! По тем же стандартам, на руках у повара не должно быть часов, колец, браслетов, а рукава никогда не могут быть закатаны по локоть! Кто-нибудь это знает? Позор всем, кто допускает на телевидении подобные ошибки, не просто позор, а подчеркнутый непрофессионализм людей и безграмотность. Вадиму было всегда смешно, как приглашенные знаменитости подчеркивали свое бескультурье в таких кухонных шоу! Это пример углубленной и позорной фантастики в жизни особей, ухвативших синюю птицу не за хвост, а за голую задницу, но уверенных, что это хвост, хоть и бывший!