Похоже, что у вас получилось – она ушла. Будем надеяться, что на этот раз – насовсем.

Зара быстро выпроводила ребят под предлогом, что Еве надо отдохнуть после сеанса. К удивлению Милы, она не потребовала у них денег. Неужели все это было по-настоящему? Мила уже ни в чем не была уверена. И этот бормочущий голос, и Олесин почерк, и мелькнувшая тень за спиной у Евы… Она знала только одно: сегодня произошло что-то очень важное. Все эти годы ей казалось, что ее одну мучили угрызения совести, а оказалось, что смерть Олеси изменила жизнь каждого из ребят. Мила и ее друзья впервые решились поделиться друг с другом своим невысказанным чувством вины и освободились от этого непомерного груза, разделив его на четыре равные части.

На улице по-летнему ласково шелестел ветер, перебирая листья деревьев и кустов невидимыми пальцами. А может, это шептала робкая Олесина душа, передавая еще один привет с того света? Вдруг она все еще где-то здесь и наблюдает за ребятами, но ее призрачные глаза впервые горят не обидой и злобой, а молчаливым спокойствием? Миле хотелось так думать. Кто знает, что там, на той стороне. В конце концов, ответ на этот вопрос не знают даже психиатры.

Бодрый Костин голос перебил шелест ветра и Милины рассуждения:

– Ребят, а может ко мне, помянем Олесю?

Все с радостью согласились: в этот вечер никому из ребят не хотелось оставаться наедине со своими мыслями. И, полегчавшие от этого спонтанного предложения и от освободившего их плечи груза, они помчались по вечерним дорогам мимо мерцающих, как огоньки свечей, уличных фонарей.