Он подождал, пока ей принесут кофе, и продолжил:

— Десять лет назад твой отец учредил траст.

Микки сделала глоток кофе, поморщилась и спросила:

— Ну и?..

— Дело в том, что траст оформлен не на твое имя и не на имя твоей мамы. — Раманбхаи было явно нелегко выговорить эти слова.

Микки посмотрела в окно на площадку для гольфа, покрытую изумрудно-зеленой травой, потом перевела взгляд на собеседника.

— Иными словами, он оформлен на Алишу, так?

Раманбхаи кивнул.

— Хм-м-м… может, не будем жадничать? — сказала Микки. — Она же его дочь, в конце концов. Бедняжка, ей ведь никогда не добиться официального признания, так пусть у нее хотя бы будет немного денег. Уверена, что нам с ней хватит, еще и… — Тут она осеклась, увидев, что Раманбхаи качает головой и нервно комкает салфетку.

— В том-то и проблема, девочка моя. Именно эту новость мне так не хотелось тебе сообщать.

Микки в упор уставилась на него.

— Что ты хочешь сказать?

— Горькая правда заключается в том, — ответил Раманбхаи медленно, но твердо, — что у Алиши есть деньги. А у тебя — нет.

Микки вцепилась руками в сиденье стула, чтобы не упасть. Перстень с печаткой больно врезался ей в палец.

— Не может быть! Как ей могли достаться деньги, которые по праву принадлежат мне?

Раманбхаи жестом призвал ее понизить голос.

— Все очень запутано. Траст был учрежден десять лет назад, и туда перечислены крупные суммы денег, которые много раз пускали в оборот. Одним из обязательных условий траста было то, что его капитал непременно остается в неприкосновенности. По замыслу твоего отца, Алише предстояло получить все эти деньги в день своего двадцатилетия. Ни у кого другого нет на них прав, даже у ее родной матери. Этого капитала Алише должно было хватить на учебу в колледже, на свадьбу, а вполне возможно и на то, чтобы открыть свое дело, если бы она вдруг решила заняться бизнесом. При этом твоей доле в его компаниях ничто не угрожало — на них Алиша претендовать не может, Сетх Хиралаль позаботился об этом. Но сейчас ситуация в корне изменилась. Год выдался крайне неудачный. В этом квартале наши доходы резко упали. Да и прошлый сезон был, прямо скажем, не из лучших. А два убыточных периода подряд подорвут финансы какой угодно компании. Чтобы хоть как-то удержаться на плаву, твой отец набрал кредитов в банках, и теперь у нас огромные долги. А еще — крупные убытки от совместного предприятия с малайцами. Да и от сделки с сингапурцами сплошные потери. Наши партнеры в последний момент отказались вкладывать деньги в огромный завод, который мы строили в штате Орисса. Одним словом, все одно к одному. Твой отец попал в полосу неудач. Кстати, астролог предупреждал о неблагоприятном для него расположении звезд. Очень неблагоприятном. Подходил к концу его период саде-сати — ну, ты знаешь, это семилетний цикл, когда жизнь человека находится под властью Сатурна — и твоему отцу следовало воздержаться от дальних поездок, от новых деловых проектов и вообще от всяких рисков. Но он был так упрям!.. А ведь я его тоже предостерегал. Так нет, ему обязательно надо было отправиться в Бароду, чтобы подписать этот новый контракт. Как мы все его отговаривали! Ну, да что теперь поделаешь. Его больше нет с нами. Какой смысл оглядываться на прошлое? Пришло время взглянуть правде в глаза. А она заключается в том, что у «Хиралаль Индастриз» большие проблемы. Надо возвращать огромные кредиты, проценты растут с каждым днем, а средств на счетах практически не осталось. Твой отец вложил деньги в несколько рискованных проектов, надеясь расплатиться с долгами. Но его затея с дополнительной эмиссией акций обернулась полным провалом. Хорошо еще, что нам удалось задействовать свои связи среди журналистов и не допустить, чтобы поползли слухи о том, что компании на грани краха. А ведь буквально в прошлом месяце на бирже поговаривали об их возможном слиянии или даже поглощении. Но наши силы не безграничны: еще неделя-две, и мы утратим контроль над ситуацией. Уже сейчас в газетах то тут, то там появляются заметки в связи с гибелью твоего отца. Нам нужно, не теряя времени, разработать план и стратегию на будущее. Боюсь, у меня для тебя еще одна плохая новость: нам придется продать часть активов, чтобы собрать необходимую сумму.

Микки дрожащими руками раскрыла свою модную сумочку, вытянула из серебряного портсигара сигарету и щелкнула дорогой зажигалкой «Cartier». Какое-то время она сидела молча, наблюдая, как завитки дыма затягивает в сплит-систему у нее над головой.

— Я разорена, — сказала она бесцветным голосом. — Разорена вчистую. Ты это пытаешься сказать, да?

— Да, — не сразу ответил Раманбхаи.

Теперь можно было незаметно оставить официанту на чай и уйти. Они ждали в фойе, пока подадут «мерседес» ее отца, когда Микки принялась безудержно хохотать. Раманбхаи с тревогой посмотрел на нее.

— Что с тобой? Над чем ты смеешься?

— Над жизнью, — ответила девушка, вкладывая свою руку в его ладонь.

* * *

Вскоре Микки выпал случай встретиться с Алишей. После долгих колебаний она приняла приглашение своего старого приятеля Навина пойти в шикарный ночной клуб «1900-е». Там всегда звучали самые модные взрывные хиты со всего мира и были самые крутые диджеи. Под эти хиты ночи напролет зажигали отпрыски богатых промышленников, восходящие звезды в поисках спонсоров, всякие проходимцы и прочая ночная тусовка.

Это было не совсем то, что нравилось Микки. Прожив пять лет в Америке, она привыкла ходить в какие-нибудь тихие и уютные места. Изысканный ужин в романтической обстановке или обед во французском ресторанчике доставил бы ей куда больше удовольствия. Шон привил ей вкус ко всяким запретным удовольствиям вроде мясных деликатесов (мама бы тут же отреклась от Микки, узнай она, что дочь пробовала такое) или шампанского с персиковым бренди — этот коктейль она полюбила с первого глотка, как только попробовала в модном баре где-то через полгода после приезда в Штаты. И с тех пор другие коктейли не признавала.

Но Микки все-таки приняла приглашение Навина, рассудив, что, в конце концов, имеет право «оторваться» после всего этого кошмара! Для выхода в свет она выбрала маленькое облегающее платье из черной тафты, украшенное стразами. Оно было скроено так, что очень эффектно обрисовывало ее стройную фигуру. Полюбовавшись своим отражением в зеркале, Микки перешла к аксессуарам: черные шелковые чулки, черные туфельки из натуральной кожи на высокой шпильке и, в довершение ансамбля — сумочка от Chanel. Вот только стрижка совсем не подходила к такому изысканному наряду. Одним быстрым движением Микки выдавила на ладони немного геля для укладки волос и пригладила волосы. Получилось то что надо. Затем она вдела в уши мамины старинные бриллиантовые серьги от Van Cleef & Arpel (маме они достались по наследству) и улыбнулась своему отражению. Теперь она выглядела сногсшибательно и знала это.

Навин ждал Микки у входа в галерею. Юноша буквально обомлел при виде подруги, спускающейся по украшенной резьбой мраморной лестнице.