– Мне кажется, она называла фамилию. Постараюсь вспомнить…

– Надеюсь, она живет в отдельной комнате?

– О да! У нее просторная светлая комната. Недавно мы с ней повесили новые шторы… У нее широкая кровать, шкаф, зеркало до полу. А почему ты спрашиваешь об этом?

– Думаю, у вас ей хорошо жилось, и если она не появится еще пару дней, то надо будет поискать в ее вещах документы…

– Да, конечно… Рита, ты извини, что я отвлекла тебя от работы. Вломилась утром, ведь знала, что ты занята… Но Зоси дома нет… Так тихо, так… страшновато… Думаю, вдруг что случилось… Никогда такого не было…

Она могла говорить так еще несколько часов. Рита поднялась, давая понять, что аудиенция закончена. Тамара, не допив кофе, поспешила за хозяйкой в прихожую.

– Ты тогда пока Марку ничего не говори… Ну, как тебе блюдо? Скажи, чудесная вещь?.. И, что удивительно, ни единой трещинки…

– Может, ты хочешь взять его обратно?

– Ну вот, говорю же, ты смеешься надо мной… А я ведь от чистого сердца… Кстати, тебе понравилось мое новое платье?

Рита закрыла за ней дверь и перевела дух. Правильно говорит мама: не каждого человека можно принимать в больших дозах… Особенно Тамару.

Она вдруг вспомнила про Веронику. Интересно, ей там, в СИЗО, тоже дали кофе на завтрак? Или напиток из желудей?

Официант Дима остановился перед дверью владельца ресторана, в котором он работал уже два года (был на хорошем счету, за время работы успел жениться и с помощью своего патрона купил квартиру в кредит), и замер. Он вдруг понял, что так не бывает, что слишком уж гладко все шло в последнее время: хорошая зарплата, щедрые чаевые, ласковая жена, маленький сын, новая квартира… Что, начиная с сегодняшнего дня, возможно, начнется обратный отсчет, и если он не поведет себя правильно, то может потерять разом все.

Он прислушался к доносящейся из банкетного зала музыке – там гуляли свадьбу. Было шумно, весело, богато, людно. Праздник невозможно испортить, как невозможно потерять клиентуру. Зная отлично своего шефа, Виктора Сергеевича, его принципы и методы работы, он уже и сам понял, что может последовать сразу же после того, как он, Дима, расскажет ему о случившемся в его зале. Возможно даже, он сам предложит Диме поступить таким образом, чтобы…

Дима постучал и, услышав голос патрона, вошел. В шикарно обставленном уютном кабинете горела лампа. Виктор Сергеевич работал за столом, обтянутым зеленым сукном. Рядом в золоченой круглой клетке мирно спал крупный красно-желтый попугай.

– Что случилось, Дима? – спросил, не поднимая головы, Виктор Сергеевич.

– Там… за столиком… женщина… Она мертвая.

Попугай открыл глаза, словно мог понимать весь трагизм произнесенной официантом фразы.

– Мертвая? В зале много людей? – Виктор Сергеевич, полноватый, упакованный в новый костюм и белоснежную сорочку мужчина, как-то сразу осунулся, плечи его опустились. А на лице появилось выражение озабоченности и брезгливости. Он вдруг грязно выругался и поднялся со своего удобного кресла. – Ты что, мать твою, оглох? В зале много людей?

– Никого… Она сидит в самом углу, под пальмой. Пила кофе, и вдруг…

– Что за чертовщина? Ты уверен, что она мертвая?

– Я не так уж и много видел в своей жизни покойников, Виктор Сергеевич, но у нее губы синие, и она не дышит. В уголке рта слюна… Чашка с остатками кофе опрокинута, скатерть залита…

– Она была одна?

– Пришла одна, потом к ней подсела еще одна женщина. Не думаю, что они были знакомы, потому что обычно женщины при встрече радуются, обнимаются… А здесь все было не так. Заказали кофе. Но потом женщина, пришедшая последней, встала и ушла, помахав той, что умерла, рукой. И лицо у нее при этом было серьезное. Думаю, это было деловое свидание.

– Хорошо. Пойдем посмотрим.

Женщина в черном костюме сидела за столиком, откинувшись на спинку кресла, обитого голубым бархатом. Глаза ее были приоткрыты, как и рот. В оранжевом свете лампы горела копна огненно-рыжих волос. Белая чашечка с золотым ободком была опрокинута, на блюдце и скатерть вылились остатки кофе.

– Да уж, мертвее не бывает… Значит, так, Дима, – говорил, рыская взглядом по пустому залу, Виктор Сергеевич. – Пока никого нет, давай поднимем ее, словно она пьяная, под руки и выведем… вернее, вынесем через черный ход к кухне, оттуда – во двор. Погрузишь это в багажник своей машины и увезешь куда хочешь. А я в долгу не останусь. Ты – свой человек, поэтому я поручаю именно тебе это дело. Сам понимаешь, если сейчас позвоним в милицию, наедут, как вороны… А у нас свадьба, праздник, и за все, в том числе и за спокойствие и безопасность, заплачено… Кому понравится, если на свадьбе появятся люди в форме, станут задавать вопросы… да у нас все протрезвеют сразу… Нет, этого нельзя допустить.

Дима почувствовал тошноту, словно ему предложили съесть что-то непотребное. Он воспринимал сидящую перед ним мертвую женщину не просто как труп, но как нечто нереальное, противоестественное. И надо же было такому случиться именно в его смену и в его зале? Почему эта женщина не оказалась среди гостей на свадьбе, ведь тогда все было бы куда проще… И уж конечно, без милиции бы не обошлось: слишком много свидетелей… Кроме того, она была бы уже не безымянным трупом, а чьей-то женой, подругой, родственницей. И не вызвать милицию было бы просто невозможно. Как невозможно было бы Виктору Сергеевичу обратиться с просьбой избавиться от трупа к кому-то из официантов. Все носило бы официальный, трагический характер. Все было бы по-настоящему.

– Нам просто повезло, что в ресторане, в смысле, в твоем зале, сейчас никого нет… – вернул его к действительности патрон. Он тоже нервничал, и чувствовалось, что он желает только одного – как можно скорее избавиться от трупа. – Дима, поторопись…

Виктор Сергеевич приблизился к женщине и попробовал подхватить ее под мышки.

– Заходи с другой стороны, не стой как болван! – прошипел он. – Ну же! Поторопись! И старайся не думать о том, что именно ты повезешь в багажнике. Просто груз. Абстрагируйся.

И он абстрагировался. Они вынесли труп из зала, как-то очень быстро донесли до машины и сложили ее, как куклу, в просторный багажник «Ауди». Дима вспомнил, как в воскресенье они с женой Мариной устраивали там корзину для пикника…

– Куда везти? – онемевшими от страха губами проговорил он, стараясь не смотреть в глаза своего шефа.

– Куда-нибудь, чтобы тебя никто не видел, но труп поскорее бы нашли… Дамочка яркая, смотри, какие у нее волосы оранжевые, даже в кустах ее быстро обнаружат…

– И все равно – куда?

– Дима, с тобой все в порядке? Ты сможешь вести машину? – В директоре вдруг проснулась забота. – Что-то ты, парень, совсем белый стал. Мне не хотелось бы, чтобы ты вписался с этой особой в столб… Тогда быстро вычислят, кто ты и откуда, заявятся сюда…