Из телефона Лукаса заиграло танго.

— Мило. «Болеро».

— Не знаю. Это телефон моей секретарши. Мой сломан. — Он поднял трубку и помахал рукой Зейну. — Спасибо.

— Без проблем, — сквозь зубы пробормотал Зейн.

Останься он чуть дольше, его терпению пришел бы конец.

Ему нужно сосредоточиться. Два выходных. Два дня и две ночи. С женщиной, которая так хочет выйти замуж, что написала план достижения цели и разработала критерии оценки мужчин.

* * *

Лайла надела темные очки и вышла из такси в полуденный зной Сиднея. На нее тут же налетели фотографы и репортеры. Покраснев от смущения, она покрепче схватила свою сумочку и направилась вперед. Кто-то дернул ее за рукав, и ее тут же ослепила вспышка. Секунду спустя хватка ослабла, толпа раздвинулась, и она встретилась с мрачным, но спокойным взглядом Зейна Атреоса. Несмотря на ее желание сохранять спокойствие в его присутствии, Лайла ощутила дрожь, пробежавшую по всему телу.

— Лайла, идем со мной.

На секунду ей показалось, что он сказал: «Лайла, иди ко мне». Его тихий хриплый голос парализовывал. Кто-то толкнул ее в спину, и она тут же схватила Зейна за руку. Он привлек ее к себе и повел ко входу. Три шага. Стеклянные двери распахнулись. Щелкнули камеры.

— О боже. Еще один скандал.

— А что ты хотела, играя с мужчинами Атреос? — Зейн усмехнулся.

Внутри было еще больше репортеров, любопытных постояльцев и служащих отеля.

Лайла старалась держать себя в руках, хотя ей было не по себе. Ее щеки горели.

— Я ни с кем не играла.

— Ты прилетела на Мединос. Это был первый шаг.

Нервная радость от того, что Зейн появился, чтобы защитить ее, растаяла.

— Не скажу, что насладилась полученным опытом.

Зейн почти втолкнул ее в лифт. Два охранника вошли вместе с ними. Третий, с лысой головой, в котором она узнала Спироса, встал у дверей и нажал кнопку. Лайле было неуютно находиться так близко от Зейна.

— Предполагаю, ты приехал в Сидней на благотворительный аукцион?

— У меня есть также дела в «Амбрози», поэтому Лукас попросил присмотреть за тобой.

Остатки надежды, что Зейн появился по своей воле, исчезли.

— Значит, Лукас рассказал, что произошло вечером?

— Он сказал, что ты обнаружила его в квартире с Карлой.

Лайла еще сильнее покраснела. Из уст Зейна все звучало так, будто Лайла ввязалась в любовный треугольник.

— Я не входила к нему. Охрана…

— Не надо объяснять.

Лайла прищурилась. Внешнее спокойствие, которое она хранила все утро, рухнуло.

— С поездки на Мединос у меня не было возможности увидеть Лукаса. Мне надоело ждать. Я хотела уволиться.

Двери лифта открылись. Кровь закипела, когда Лайла увидела журналистов, заполнивших весь холл. Она узнала редакторов журналов, серьезных таблоидов, представителей телевидения. Глубоко вздохнув, Лайла вышла из лифта. Зейн крепко держал ее за руку.

— Если ты сейчас побежишь, они напишут еще что-нибудь ужасное.

— Что-то похуже, чем «Брошенная любовница Лукаса Атреоса»?

Зейн нахмурился:

— Ты должна была знать, что Лукас играет не по правилам.

— Не слишком поздно сказать, что лучше бы я никогда не встречала Лукаса? — Лайла ощутила свободу. Она никогда не была влюблена в Лукаса. Брак с ним стал бы катастрофой.

Зейн поймал ее взгляд, отчего ее сердце дрогнуло.

— Ты слишком волнуешься о статьях в СМИ.

Не отрывая от него взгляда, она прошептала:

— У меня нет телевизора, и я отменила подписку на новости сегодня утром. СМИ — это не мое.

— Точно? — Зейн коснулся пальцами ее лица.

Лайла подумала, что он хочет ее поцеловать. Время остановилось. Лайла словно перенеслась на два года назад. Она судорожно вздохнула. Ей стоило бы отступить, успокоиться, подавить безумное влечение, которое пронизывало ее каждый раз, когда появлялся Зейн. Константин и Лукас проходили сквозь жизнь женщин, словно раскаленный нож сквозь масло, но репутация Зейна буквально обжигала. Его дыхание накрыло ее губы. Лайла закрыла глаза, и их губы встретились. Тепло разлилось по всему ее телу.

Зейн поднял голову. Его глаза, полуприкрытые черными ресницами, пристально смотрели на Лайлу. Он обнял ее за талию, и его тепло обожгло кожу даже сквозь одежду. Щелчки камер и разговоры стихли, когда она обняла Зейна и слегка наклонила голову, чтобы ответить на поцелуй. В этот раз поцелуй был увереннее, жарче, прожигал Лайлу насквозь. Когда Зейн оторвался от нее, Лайла едва стояла на ногах, а голова ее кружилась.

Раздались аплодисменты и ободряющий свист. Лайла уставилась на лес микрофонов, прорывающихся сквозь охрану.

Фраза «из огня да в полымя» пронеслась у нее в мыслях.

— Теперь они будут думать, что я сплю и с тобой, — произнесла Лайла.

Зейн крепко обнял ее, проводя сквозь толпу журналистов в комнату, где должна была состояться пресс-конференция.

— Но теперь они будут гадать, кто кого бросил, — добавила она.

Через сорок пять минут официальная часть закончилась. Лукас и Карла, мать Лукаса, Мария-Тереза, и личный секретарь Константина Томас уехали, сопровождаемые шумом по поводу объявления о помолвке и о том, что Сиенна и Константин ждут ребенка.

Зейн поднялся:

— Теперь мы уходим.

Радуясь, что объявление Лукаса отвлекло репортеров от нее, Лайла спокойно взяла свою сумочку. В холле элегантная блондинка в сопровождении съемочной группы подлетела к Зейну:

— Можно ли ожидать в ближайшее время еще одну помолвку?

— Без комментариев. — Зейн ускорил шаг и быстро провел Лайлу сквозь толпу к лифту.

Хотя она и знала, что короткий ответ Зейна был разумным решением, ей почему-то показалось, что ею манипулируют.

Окончание отношений с Лукасом ее не волновало. И хотя оказаться на фотографии свидетельницей страстного поцелуя Карлы и Лукаса было не очень приятно, сейчас, после поцелуя на публике, она почему-то чувствовала себя преданной Зейном.

Зейн вывел Лайлу на подземную парковку и открыл перед ней дверь черного «корвета».

Лукас достаточно досадил ему, и Зейну захотелось предъявить свои права на Лайлу, хотя и не так публично, как получилось. Он не ожидал, что Лайла ответит на поцелуй с такой готовностью. Но всю дорогу до машины она была собранна и холодна, что раздражало его.

Зейн поднял руку, когда Спирос и еще двое охранников сели в черную машину. Он пристегнул ремень, случайно задев рукой Лайлу. Дрожь, пронзившая ее от его прикосновения, еще сильнее раздразнила Зейна. Удивительно, что еще несколько дней назад он и не подозревал за собой такой страстности.