Альто откровенно и насмешливо улыбнулся:

- Хм. Поведать тебе страшно секретные тайны, которые знает каждый громила с улицы? Дай подумать. М-м-м... нет.

Я вздохнула:

- Ладно, поняла. Спрошу кого-нибудь другого. Я ухожу.

Я подошла к лестнице, но Альто неожиданно оказался передо мной, а его рука загородила проход.

- Пропусти меня, - негромко произнесла я. - Иначе пожалеешь.

Альто покачал головой:

- Прости, но у меня есть некоторое представление, что там с тобой могут сделать. Поэтому я тебя похищаю.

- Ты - меня - похищаешь? Меня?!

- Не беспокойся. - Насмешливый огонёк в его глазах мелькнул и погас. - Я сплю только с теми девушками, которые меня об этом просят. А ты, похоже, уже передумала меня соблазнять.

Я упрямо тряхнула головой:

- Да мне вообще не до этого! Ехать с тобой означает отрезать себе все пути к отступлению, а жечь мосты я не люблю.

Альто прищурился. На мгновение его взгляд сделался задумчивым, пристальным, словно он искал в моих чертах что-то. Словно я кого-то ему напомнила.

Но потом он потёр переносицу:

- Чудовищно устал; мерещится непонятно что. Ещё немного, и нам придётся заночевать прямо здесь, потому что за руль я уже не сяду. Решайся.

Я закусила губу. Если бы я уже прошла инициацию, мне достаточно было бы поцеловать его, и через пару минут Альто плавился ба в моих руках как воск и отвёз бы меня куда угодно. Но сейчас у меня не было ничего, кроме голубого плаща и статуса ринии, и оба они этой ночью, похоже, весьма снизились в цене.

А самое дурацкое, что рядом с этим мужчиной, уверенным и спокойным, как капитан корабля посреди бури, я и сама чувствовала себя спокойнее.

- Я... - Я поколебалась. - Я не буду возражать, если ты отвезёшь меня домой. Поверь мне, в цитадели клана Равьер ни одной женщине ничего не грозит.

Тем более младшей сестре главы клана. Но я решила опустить эту деталь.

Но Альто неожиданно серьёзно покачал головой:

- Сожалею, Леонора, - негромко сказал он. - Но в клан Равьер тебе точно не стоит возвращаться.

- Почему?

- Потому что этой ночью все двенадцать кланов прекратят существовать.

Онемев, я молча смотрела на него.

Час назад у моего клана была власть. У меня был дом.

Но если Альто говорил мне правду. то утром возвращаться мне будет некуда.

В автомобиле я сидела молча, безразлично отмечая улицы, по которым мы проезжали. Напряглась я лишь тогда, когда чёрный спорткар, на кожаном сиденье которого я пригрелась, выехал за город: за окном замелькали не рекламные щиты, а изгибы скалистой дороги, ведущей в горы.

- Куда мы едем? - поинтересовалась я у своего молчаливого водителя.

- Подальше от заварушки, - последовал короткий ответ Альто.

- То есть переворот будет происходить только в столице? - в упор спросила я. - А что произойдёт с какой-нибудь одинокой ринией в загородном коттедже?

- Предлагаешь мне проехаться по окрестностям и собрать урожай?

Ну.

Мы на полной скорости проехали узкий автомобильный мост. Мелькнул синий указатель, и руки Альто на руле неожиданно расслабились. А в следующий миг впереди, за домиком охраны, расположенным чуть в стороне, показался двухэтажный дом за зелёной изгородью и раздался собачий лай.

Моя сестра Тейя не любила собак. Я покосилась на своего спутника. Интересно, какую породу он предпочитает?

Кованые ворота мягко раскрылись, и я увидела большой мощёный двор, погружённый в тишину. Лишь у самого крыльца горел фонарь.

Чёрный спортивный автомобиль остановился, и, едва я открыла дверцу, в меня чуть не врезалась золотая молния. Роскошный золотистый ретривер, принюхиваясь, ткнулся мне в колени, обежал машину и, наконец, бросился на своего владельца, едва тот поднялся из машины во весь рост.

- Привет, приятель. - Альто потрепал его по ушам. - Что, скучал по вольной жизни? Редко тут с тобой ходят по горам?

Он прищурился, оглядывая меня:

- Странно, что он не залаял на твой голубой плащ. Фрей не очень-то любит риний.

Пёс вновь подбежал ко мне, виляя хвостом. Я склонилась над ним и почесала его между ушами.

- На собак наше обаяние не действует, - серьёзно сказала я, вновь поднимая голову. - Ему нечего бояться.

- Вот то-то и оно. Кто-то, как Фрей, может не бояться. А вот разные двуногие... Ты вообще представляешь, сколько парней шарахается в подворотню, завидев твой плащ? Кстати, дай сюда.

Альто шагнул ко мне, и я даже слова сказать не успела, как мой голубой плащ оказался сначала у него в руках, а потом, свёрнутый, под сиденьем.

- Что ты. - начала я, но Альто решительно качнул головой:

- Поверь, ты будешь в куда большей безопасности, если просто притворишься моей подружкой на ночь.

- Буду просто счастлива, - вяло огрызнулась я. - А есть перед кем притворяться?

- Не думаю. Но время от времени этот дом превращается в проходной двор, - Альто окинул быстрым взглядом коттедж, - и, думаю, завтрашний день исключением не станет.

- Будете свозить сюда плоды грабежа и беззащитных женщин? - съязвила я. - Не боитесь?

- Ни капельки, - спокойно отозвался Альто. - А вот тебе стоило бы.

Я вздрогнула, и это от него явно не укрылось. Он вздохнул:

Пойдём в дом.

Когда Альто включил в гостиной свет, я была как на иголках. Что мне делать? Украсть его автомобиль и вернуться в город? Вот только куда я поеду? Предупреждать клан явно уже поздно. Прятаться в пустоши? Или в чьём-нибудь домике, обитатели которого выдадут меня по щелчку пальцев?

Нет, легче всего переждать здесь. Тем более что к утру кланы наведут порядок. Обязаны навести.

- Выпьешь перед сном? - поинтересовался Альто, повернувшись ко мне.

- Нет.

- Ну, а я выпью. - Он потянулся к сверкающему гранями графину. - Благо есть за что.

Плеснув себе на пару пальцев виски, он развалился в кожаном кресле, глядя на меня. Пиджак отлетел в сторону, и на Альто остались лишь жилет и рубашка, верхние пуговицы которой были расстёгнуты, обнажая загорелые ключицы.

У него был необычный оттенок загара. Такой бывает после жёлтой лихорадки, которая делает всех болезненно худыми, а лица высушивает напрочь и меняет до неузнаваемости. Я знала это лучше всех: от жёлтой лихорадки умерли наши с Тейей родители, и это были... очень тяжёлые дни.

Но Альто выжил, и его лицо по-прежнему дышало зрелой привлекательностью. Лишь резче обычного были очерчены лоб и виски да скулы сделались острыми, как бритва.