Кладбища – они и есть кладбища. Винсу они не нравились. Раздражало не напоминание о смерти, а постоянное упоминание о ней. Англичан хлебом не корми – дай поскорбеть над чьей-нибудь кончиной; мотаться по кладбищу и пускать сопли – их любимое занятие.

Раввин нудел и нудел, и Винс еле удерживался от того, чтобы не заснуть. Он обвел глазами часовню, посмотрел на безучастные лица присутствующих, их пустые, уставившиеся в никуда глаза. Впереди всех был Сид, по лицу его ручьем текли слезы. Мириам поправляла кончиком языка помаду. У Фила Костолома чесался нос. Лео оглаживал складочки на брюках. Гарри уставился в окно и был, вне всякого сомнения, погружен в мечты о том, как когда-нибудь отойдет от дел, поселится в домике у моря и откроет маленькую автомастерскую.

А Винс… О чем же думал Винс?

Он думал о том, что где-то – возможно, совсем недалеко от кладбищенских стен – обретается некто, у кого на все их вопросы есть ответ. Тот, кто знает, для чего все это затеяно. Кто-то, кто сумеет все объяснить и, может быть, даже оправдать.

И еще он думал о том, как было бы хорошо разом выйти из игры и почапать на пароходике в прибрежный Уэльс…

«Торжественная часть» вскоре закончилась, они преклонили колена и помолились за усопшего.

Лайонел гордился своими еврейскими корнями. Он был ортодоксом, но не то чтобы совсем ортодоксом. Сид, напротив, вовсе от них отрекся и ни в какую не желал признавать даже тот очевидный факт, что его бабка с дедом эмигрировали из Польши во время погромов. Сид сделал себя сам. Он был творением собственного духа. И он надеялся, что давно уже стал всеми признанным гоем.

Во время похорон, к счастью коротких, солнце то выглядывало, то вновь пряталось за тучи. Никто из присутствующих не знал, что говорить, и Винс подумал, что у них будет еще время подготовиться – ведь это, в конце концов, еще не настоящие похороны.

Пепел к пеплу и прах к праху.

В следующий раз Сид сможет забрать Лайонела с собой. Поставит его на каминную полку в такой маленькой, аккуратной коробочке.

Мириам будет в восторге.

Собравшиеся еще немного постояли, прежде чем разойтись к поджидавшим их машинам, каждый принес Сиду свои соболезнования, затем Фил повез Мириам в Гатвик, где ее дожидалась сестра и откуда они должны были лететь в Майами. Ребята рангом пониже и представители других кланов расселись по лимузинам и со вздохом облегчения разъехались кто куда, и вскоре на кладбище остались лишь Сид, Винс, Лео и Гарри.

– Я должен устроить поминки или что-то в этом роде. Лайонелу это бы понравилось, – высморкавшись, проговорил Сид.

Винс положил руку Сиду на плечо.

– Никогда не думал, что так выйдет, – всхлипнул Сид.

– Ясное дело. Может, нам съесть чего-нибудь и пропустить по стаканчику? – предложил Гарри.

– Хорошая мысль, – согласился Сид, – не мешает нам подкрепиться.

«Корниш» величаво выплыл из кладбищенских ворот, и Сид дал Гарри указания, куда следует заехать в Маргейте.

Вскоре они очутились на маленькой улочке севернее Сесил-сквер. Здесь Сид велел Гарри остановиться и указал на сиротливый газетный киоск, прилепившийся к дому. На вывеске значилось «Блаттнер».

Винс взглянул на дом. Его обрамляла скромная терраска: судя по постройке – девятнадцатого века. Так вот с чего начиналось величие Блаттнеров. По капельке море…

– Вон окно на первом этаже – в этой комнате я родился. А потом у меня была спальня наверху, то есть у нас с Лайонелом. Вот здесь я вырос… здесь прошли первые семнадцать лет моей жизни. А Лайонел провел здесь всю жизнь. Так никуда и не уехал…

– Мне придется проехать вперед, шеф, – предупредил Гарри, – мы блокируем движение.

Сид не обратил на эти слова никакого внимания.

Винс кивком разрешил Гарри ехать.

В салоне послышались приглушенные всхлипывания.

Гарри припарковал «корниш» у железнодорожной станции, проверил, надежно ли заперты дверцы и капот, дал десять фунтов носильщику, чтобы тот присмотрел за машиной, вдохнул полной грудью бодрящий морской воздух, купил открытку, чтобы послать жене, и затрусил вдоль берега к ресторану «Морские сады», где уже собрались все остальные…

– Чертовски вкусная эта штука, – проговорил Сид, усердно жуя цыпленка по-венгерски, – и вино, между прочим, здесь недурственное. Ты пробовал, Винс?

– Нет, шеф. Я не пью, когда при исполнении.

– Ну немножко.

– Нет. Хватит с меня минералки.

– Как знаешь, сынок.

Трое мужчин продолжали обедать. Сид говорил о предстоящих сделках, Лео жаловался на тугодумов юристов, не умеющих по-быстрому отмывать деньги своих клиентов, и рассказал анекдот о том, как лесбиянка приходит к гинекологу и тот говорит, что у нее во влагалище «чисто, будто вылизали». «Угадали», – отвечает лесбиянка. И лишь Винс молча смотрел на стеклянную входную дверь.

Сид это заметил.

– Чего такой мрачный? – спросил он. – Это ведь я в трауре, а не ты.

Винс повернулся к нему и шепотом, чтобы не услышал проходивший мимо официант, произнес:

– Что-то не так.

Сид и Лео сразу поняли, что именно не так. Порция, которую заказал для Гарри Сид, так и остыла нетронутой. И то, что Гарри не было с ними за столом, могло означать лишь то, что что-то было не так. Гарри был пунктуален, он никогда не позволял себе нарушать заведенный порядок и никогда не опаздывал.

Они не стали задавать вопросов.

Винс дотронулся до плеча Лео и спросил:

– Ты при оружии?

– Конечно, – ответил Лео.

– Хорошо. Скажи управляющему, пусть закроет заведение, опустит жалюзи и как следует запрет все двери. Ждите здесь. Ничего не предпринимайте.

Винс прошел мимо туалета и открыл дверь пожарного выхода, которую запомнил еще с тех пор, как они были здесь в первый раз. Плотно прикрыл за собой дверь и, перешагнув набросанные у входа черные пакеты и мусор, ступил в узкий, вьющийся по склону холма переулок.

Переулок, если не считать умывающегося поодаль рыжего кота, был пуст. На станцию следовало спуститься вниз по холму, вверх по холму можно было дойти до Сесил-сквер.

Винс быстро поднялся на холм, туда, где переулок выходил на дорогу, которая привела его к эспланаде. Внизу было все как обычно: толпы гуляющих, каждый занят своим делом.

Он пересек улицу и торопливо зашагал к станции. Гарри нигде не было, как не было и ничего подозрительного.

Спустившись к подножию, Винс зашел в парк аттракционов «Дримленд»[1]и проверил несколько прилегающих переулков. Никого.