Да, надо признать, что он сошелся с ней после того, как узнал, какие черные глубины имеет ее душа. Марьяна, заглядывая в них, отшатывалась в испуге, а Гордона плещущаяся в ней мерзость, наоборот, привлекала. Иначе бы он не толкнул ее на второе преступление, которое казалось ему само собой разумеющимся. Именно поэтому Марьяна от него и ушла.

На глаза снова навернулись слезы, которые в последнее время даже и не думали далеко прятаться. Марьяна вытерла глаза ладонью и упрямо вскинула голову, чтобы не дать им пролиться снова. Она в отпуске, она в круизе, она наберется новых сил и впечатлений, а потом вернется домой, в привычную жизнь, на работу, где ее ждут и где она нужна. И все в ее жизни будет хорошо.

Внизу послышались шаги, быстрые-быстрые, как будто кто-то бежал, причем на тоненьких каблуках. Бывшая в прошлой жизни модницей, Марьяна такие вещи распознавала на слух. Послышались другие шаги, тяжелые, уверенные, точно мужские.

— Я боюсь, — услышала она тихий, тонкий, натянутый как струна женский голос. — Он здесь, я его видела. Как он узнал, я не понимаю… А главное — зачем?

— Не бойся. — Мужской голос звучал приглушенно, но Марьяна слышала, что он довольно низкий. Примерно такой же, как у психолога Михаила Дмитриевича, так бесцеремонно отшившего ее днем. — Я сумею тебя защитить, Полина.

— Нет, я не хочу скандала. Он страшный человек, он растопчет любого, кто пойдет против него. Меня он не тронет, не посмеет, а вот ты?

— Я сумею за себя постоять. — Смешок, сопровождавший эти слова, не сулил ни одному врагу ничего хорошего.

Марьяне стало любопытно, и она перегнулась через перила, чтобы посмотреть, кто это там разговаривает. Девушку она увидела — совсем молоденькую, лет двадцати, и очень красивую. Высокая и тоненькая, как модель, она действительно стояла на палубе на высоченных каблуках. Длинные темные волосы струились по обнаженной спине, легкий блестящий топик красиво облегал высокую грудь. Лица Марьяна не видела, но отчего-то была убеждена, что оно совершенно, как и вся девушка в целом.

Собеседник ее был вне поля Марьяниного зрения, а перегибаться через борт еще больше было сопряжено с риском для жизни. Не хватало еще свалиться в воду. Да и быть застуканной за подслушиванием тоже не хотелось. В конце концов ее это не касается. Марьяна выпрямилась и независимо повела плечами.

— Уважаемые гости, приглашаем вас пройти в кают-компанию, которая расположена на верхней палубе, — послышалось из установленного неподалеку динамика. Внизу раздался шорох, как будто два человека отшатнулись друг от друга и прыснули в разные стороны. Марьяна усмехнулась и двинулась в сторону ресторана, или как это правильно называлось, столовой. Отчего-то ей внезапно очень сильно захотелось есть.

Ужин был сервирован на пяти столах. У одного стоял моряк в черных брюках и белой рубашке с погонами, видимо, капитан корабля. Выглядел он симпатично, Марьяна даже засмотрелась. Открытое лицо, высокий лоб, густые волосы, в которых уже начинала проблескивать седина, широкий разворот плеч, то, что бабушка называла «косая сажень», тонкая талия. Красивый мужик, породистый.

К ней подскочил стюард, склонился в вежливом полупоклоне:

— Простите, у вас какой номер каюты?

Марьяна посмотрела на бирку, висящую на ключе.

— Восемнадцатый.

— Позвольте, я провожу вас к вашему столику.

Марьяна согласно кивнула и прошла к столу номер 3, стоящему напротив капитанского. За ним уже сидели знакомая ей Елена Михайловна и невысокий лысый мужчина в очках и с отрешенным выражением лица.

— Соседями будем, — улыбнулась ей Елена. — Знакомьтесь, это мой муж, Григорий Петрович.

— Здравствуйте, — вежливо сказала Марьяна и села, разложив на коленях кипенно белую салфетку. Мужчина посмотрел на нее каким-то диким взглядом, будто только что увидел.

— Не обращайте внимания, — шепнула ей на ухо Елена, — мой муж — ученый, а они все немного не от мира сего.

Марьяна огляделась. Каждый из пяти столов, стоящих в ресторане, был сервирован на три персоны и только один — на четыре. За столом номер 1, кроме капитана, расположилась пожилая, но очень стильная дама: коротко стриженный седой ежик на голове, круглые очки, не скрывающие, а скорее подчеркивающие живые, выразительные, очень острые глаза, крупные перстни на длинных пальцах, недорогие, но идеально подобранные.

За соседним с Марьяной столиком номер четыре скучала еще одна знакомая по утру дама, та самая, которая переживала, что что-то может измениться. Выглядела она по-прежнему взволнованной и нервной и то и дело бросала внимательные взгляды на дверь, словно кого-то ждала.

Дверь открылась с мягким чпоканьем, и в ресторан влетел довольно молодой мужчина в белом хлопковом костюме, подскочил к капитанскому столику, протянул руку для знакомства:

— Здравствуйте, я Марк — представитель компании-организатора. Сейчас все соберутся, и за ужином я расскажу программу нашего путешествия.

Программа лежала в каюте на прикроватной тумбочке, но деятельного Марка это, видимо, не останавливало. Снова хлопнула дверь, и в ресторан заскочили две девочки, те самые, что утром убегали на экскурсию.

— Мам, мы вернулись, — одна из них, тоненькая, грациозная, подскочила к Елене, чмокнула ее в щеку.

— Папа, я тебе открытку купила, с видом на Саграда Фамилия, — сообщила вторая, светленькая пампушка, встав за спиной у Григория Петровича.

Взгляд того на миг стал осмысленным, теплым, он ласково улыбнулся девочке и тут же снова погрузился в какой-то неведомый окружающим внутренний мир.

— Девочки, ваш стол номер пять, — стюард вежливо, но настойчиво указал подросткам на стоящий в углу столик, на котором у одной из тарелок стояла белая роза в бокале, очень нежная.

— Ой, а это кому? — Темненькая, которую звали Тоней, подняла на официанта требовательный взгляд.

— Вашей соседке по столу, — ответил тот, отчего у девочки тут же недовольно скривились губки.

Снова распахнулась дверь, и в ресторан вошла Полина, та самая красавица, которая так сильно кого-то боялась. Марьяна невольно заметила, что глаза у нее заплаканные. Стюард проводил ее к столику, усадил перед стоящей на столе одинокой розой. Впрочем, на розу Полина не обратила ни малейшего внимания.

— А это вам? — сказала ей общительная Тоня.

— Мне? — Девушка удивилась, подняла идеальной формы брови. — Почему мне?

— Он сказал, — вторая девочка ткнула пухлым пальчиком в стюарда.

— Оля, показывать пальцем нехорошо, — сказала тут же Елена.

— От кого? — Полина резко повернулась, глаза ее метали такие молнии, что стюард, казалось, струхнул.

— Не могу знать. Поступило распоряжение поставить на ваш стол.

— Ясно. — Девушка отшвырнула салфетку, хотела встать, но не успела. Дверь снова распахнулась от мощного толчка, и в ресторан вошел высокий, вальяжный мужчина с холеной бородкой, кивнул капитану, требовательно уставился на стюарда.