Жили они на «Посейдоне» с конца марта по конец ноября, все время, пока продолжались круизы. На зимние месяцы, пока яхта уходила в док на плановый осмотр, Валентин и Илюха уезжали домой повидать родителей, Юра нырял с головой в свою многочисленную итальянскую родню, чтобы ублажить жену и настрогать очередного ребенка, а сам Олег снимал небольшой домик в рыбацкой деревушке на испанском побережье, где и коротал время вынужденного безделья. Читал, совершал длительные многомильные пробежки вдоль кромки моря, болтал с рыбаками, вечерами топил маленький камин или разжигал костер на берегу. Возвращаться в Россию ему было не для чего, да и не к кому.

«Посейдон» ходил под Гибралтарским флагом, и портом приписки его был Гибралтар. Офшорную юрисдикцию, предполагающую льготные условия регистрации яхт и морских судов, выбрал владелец, и, честно сказать, Веденеев его очень хорошо понимал. «Посейдон», бороздящий море под флагом Гибралтара (читай, Великобритании), не требовал начислений налога на добавленную стоимость при его регистрации, обеспечивал высокий уровень конфиденциальности, возможность выбора любого британского порта, что для живущего на берегах туманного Альбиона олигарха было весьма удобно, минимальные тарифы на пользование яхтенными стоянками, отсутствие ввозных пошлин, нулевые ставки налога на собственность, а также на прибыль от сдачи яхты в аренду туристическим компаниям.

Кроме того, яхты, зарегистрированные в Гибралтаре, не были должны проходить ежегодную процедуру регистрации. Олег, будучи зимой в отпуске, поизучал ради собственного развития правила регистрации яхт в России и понял, что да, его босс абсолютно прав. С Гибралтаром было спокойнее, надежнее и выгоднее. Самому же Олегу, в общем-то, было все равно, чей флаг развевается на корме его корабля. К политике он был равнодушен, а патриотизм считал чем-то бо́льшим, чем цвет флага.

«Посейдон» был новой, отлично сконструированной, полностью безопасной современной трехпалубной яхтой. На двух палубах располагались девятнадцать кают со всеми удобствами, предназначенные для вполне комфортного пребывания тридцати восьми человек. На верхней палубе находились кают-компания, столовая и бар, а также открытая площадка для принятия солнечных ванн с удобными шезлонгами и бассейном-джакузи на крыше. Ходовая часть обеспечивала крейсерскую скорость в двенадцать морских миль в час, а все оборудование, в первую очередь навигационное, было самым современным.

В общем, «Посейдон» был не яхта, а мечта, которая, помимо приятной и безопасной доставки пассажиров из пункта А в пункт Б, обеспечивала своим клиентам еще купание в открытом море, загар на палубе, негу в джакузи, дайвинг, рыбалку, широкополосный Интернет с большой зоной охвата Wi-Fi, полный набор качественных алкогольных напитков и вкуснейшую еду, приготовленную руками Юры — в прошлом шеф-повара первоклассного ресторана, сначала женившегося на страстной итальянке, а потом сбежавшего в море от прелестей бурной семейной жизни.

Сегодня вечером «Посейдон» уходил в очередной круиз, да не простой, а детективный. Организаторы тура придумали такую примочку для развлечения богатеньких клиентов. По утрам яхта причаливала в одном из средиземноморских портов, где туристы сходили на берег и проводили время на организованных для них экскурсиях и европейском шопинге, а вечером, после отплытия, они могли не просто накачиваться алкоголем в баре или скучать по своим каютам, но и, собравшись в кают-компании, разгадывать детективную загадку, придуманную организаторами.

Как знал Олег, один из пассажиров на корабле должен был быть «подсадной уткой», то ли жертвой, которую предстояло «убить», то ли преступником, которого нужно было вычислить. Все остальные пассажиры волею судьбы превращались в сыщиков, которым предстояло найти убийцу и сдать его в руки корабельного правосудия, то есть Олега как капитана корабля.

С точки зрения Веденеева, затея была совершенно дурацкая, но, видимо, люди, купившие весьма недешевый тур, так не считали. Правда, загрузка корабля была не полной. Четыре каюты никто так и не выкупил, но, скорее всего, цена, заплаченная остальными, с лихвой окупала эти финансовые потери. Олег тяжело вздохнул и заглянул в лежащий перед ним список пассажиров. Итак, кроме них пятерых, на «Посейдоне» ожидается еще четырнадцать человек. Две семейные пары с дочерями-подростками. Они занимают три каюты на главной палубе, под номерами 9, 12 и 14. Девочки живут отдельно от взрослых, что, в общем-то, и правильно.

Еще две каюты ждут молодых девушек. Одной, судя по паспорту, двадцать восемь лет, а второй — всего двадцать один. Нехилое путешествие они могут себе позволить в столь юном возрасте. Еще две каюты — для дам постарше, но тоже путешествующих в одиночестве. Хорошо бы без собачки. В этом месте Олег усмехнулся. Дам с собачками он навидался вполне достаточно, чтобы иметь повод для иронической ухмылки. Три джентльмена в солидном возрасте за сорок, точнее, даже под пятьдесят, причем без спутниц. Что ж, дамам будет на ком оттачивать свое мастерство обольщения.

Веденеев даже не сомневался, что к концу круиза одинокие пассажиры объединятся в пары. Что ж, ему не жалко, номера у всех двухместные, так что условия позволяют. Так, кто там у нас еще? Молодой человек чуть за тридцать и тоже один. Странно, очень странно… Или он составляет пару кому-то из дам? А может, кому-то из джентльменов, но они стараются это скрыть, для видимости соблюдая приличия и забронировав отдельные номера?

Олег снова вздохнул. Суровым поборником морали и нравственности он не был, поэтому к чужим грехам и слабостям относится философски. В конце концов своих грехов у него тоже было достаточно. Ах да, кто-то из этого списка — представитель организатора тура. Впрочем, это неважно. Его, Олега, это распределение ролей совершенно не касается. Его задача — вести яхту и две недели отвечать за безопасность пассажиров.

Он бросил быстрый взгляд в список и снова нахмурился. Что-то было не так, и сигнал тревоги в душе Веденеева звучал все громче и громче. За напавшие на него дурные предчувствия Олег не на шутку рассердился сам на себя. Ну, как баба, честное слово. Его каюта, впрочем, как и каюты его парней, располагалась на нижней палубе, и на мгновение он глупо обрадовался тому, что в этом плавании здесь, внизу, не будет шумных и надоедливых пассажиров. А может, и хорошо, что круиз неполный?

Настроение улучшилось так же внезапно, как и испортилось. Солнце заливало каюту через открытый иллюминатор, внизу плескались волны, привычно, чуть слышно, словно разговаривая с Олегом на языке, известном только им двоим. Море было надежным и верным собеседником. Оно, это Олег знал совершенно точно, не могло его предать. В отличие от людей.

Именно поэтому общение с людьми он свел к минимуму, стараясь разговаривать как можно меньше. С пекарем в лавочке, где он покупал свежевыпеченный хлеб, с рыбаками на берегу, снабжавшими его рыбой, он вообще обходился предпочтительно жестами. Кто там еще? Стоматолог раз в год, парень на бензозаправке, с которым можно от нечего делать обсудить направление ветра, хмурая, сильная женщина, приходящая к нему убираться и стирать, а заодно отвечающая на его желание, когда оно возникает? Тут много слов тоже не нужно. Зато никто не извратит их, не использует ему же во вред, не стрельнет из пращи его словами, превратившимися в тяжеленные камни. И сам тоже не произнесет напрасных, лишних, чужих, ядовитых слов. Слов неправды, острых и жалящих, как рой ос.