– Все в порядке, – выдохнула женщина. – Ей вкололи на ночь обезболивающее и снотворное и сказали, что мне нет надобности сидеть возле дочери.

Павел помог ей раздеться и попросил рассказать, как дела у Ромы.

– Оказывается, ее сбила машина, – сообщила Люба.

– Водитель сбил ее и не оказал помощь?! Вот тварь! Я сам найду этого водилу! – возмутился Павел Тихонович. – Она ведь могла истечь кровью до утра и замерзнуть! То, что этого не произошло, просто везение!

– Так бы и случилось, если бы не дворняжка, которая зализала ей на голове рану, остановив кровотечение, а потом целую ночь согревала Рому своим теплом. Когда бульдозер расчищал утром дорогу, эта собака лаем привела машиниста к нашей девочке, – объяснила Люба.

– Надо же! Бездомное животное оказалось более чувствительным и благородным, чем человек в машине. Рома не запомнила машину или ее номер?

– Давай поговорим завтра, – попросила женщина. – Я просто валюсь с ног от усталости. Я – в душ и спать.

Павел метнулся в ванную, включил воду, достал свежее полотенце, затем снял покрывало с кровати.

– Любаня, поешь что-нибудь? – крикнул он жене под дверью, за которой шумела вода.

– Спасибо. Я ничего не хочу, – ответила она. – Только ужасно хочу спать.

Павел все-таки подогрел ей молока и принес в постель.

– Попей, будешь лучше спать, – сказал он, протягивая ей чашку.

Люба слабо улыбнулась, послушно взяла из его рук чашку и выпила молоко. Павел забрал пустую посуду, а его жена тут же упала на подушку.

– Спасибо тебе, – тихо произнесла она, проваливаясь в глубокий сон.

Когда Любовь Валентиновна проснулась утром, ее муж уже хлопотал по хозяйству. Она чувствовала себя отдохнувшей, но полностью усталость ее еще не отпустила. Женщина взглянула на часы, и сон как ветром сдуло. Было семь утра, и она уже опоздала на первый автобус, который шел из поселка в районный центр. Недовольная собой, она собралась уже упрекнуть мужа, что не разбудил ее, но тут увидела улыбающуюся мордашку Ангелины в дверном проеме.

– Мамуля, мы со Златой приготовили завтрак! – сообщила девочка. – Злата пошла позвать папу, а я ждала, когда ты проснешься.

Геля казалась такой беззаботной и смешной с заколотыми над ушами волосами, что мать перестала сердиться и улыбнулась. Она сказала дочери, что через пять минут будет за столом.

«Поеду вторым рейсом», – решила она и, нащупав ногами у кровати тапочки, обулась и прошла в ванную комнату.

«Как хорошо, что Павел отстроил дом, сделал ванную и туалет, – подумала она, открывая кран с горячей водой. – Не надо каждое утро греть воду в ведре или бежать по морозу на улицу».

Любовь Валентиновна встретила мужа в коридоре, когда шла из ванной на кухню.

– Почему ты меня не разбудил? – спросила она Павла.

– Ты хоть немного отдохнула за ночь? – ответил он вопросом на вопрос.

– Немного, но проспала первый рейс автобуса.

– Я специально не стал тебя будить – поедем вдвоем на своей машине. Я тоже скучаю по нашей Ромашке. Кстати, ты мне вчера так и не сказала, как наша дочь оказалась на той трассе.

– Ты не поверишь, – вздохнула жена. – Она решила сходить в Яблоньское, чтобы купить там хлеба и порадовать тебя.

– Боже мой! Бедная девочка! Хотя бы сказала мне, я б ее не отпустил!

– Ты же знаешь нашу Рому. Если что ей в голову взбрело, то обязательно сделает, – сказала его жена и пошла завтракать.

«Я должен был догадаться, где искать Ромашку, – подумал Павел. – После того как сосед Гришка сказал, что видел, как она шла в магазин, не трудно было догадаться, куда она направилась».

С чувством вины он сел за стол и принялся медленно хлебать суп. Он отвлекся и не слушал болтовню дочерей с матерью – мысленно он был в прошлом, когда они узнали, что у Ромашки проблемы со здоровьем. Тогда они с женой приняли, по их мнению, единственно правильное решение: относиться ко всем дочерям одинаково и не делать поблажек Ромашке. В семье девочек приучали к работе с раннего детства, и ему было жаль Рому, которая пыталась ни в чем не отставать от сестер, но не всегда получалось. Они не баловали детей, а поддерживали с ними определенную дистанцию, чтобы они выросли трудолюбивыми и самостоятельными.

«Почему именно сейчас я засомневался, правильно ли мы все делаем? – думал отец, вперив в миску невидящий взгляд. – Сколько раз мне хотелось побыть для малышей «лошадкой», катая их на спине по очереди? А я так не поступал – держал дистанцию. Как иногда хотелось обхватить их всех руками и каждую расцеловать в розовые щечки – не мог, боялся избаловать девочек».

В прошлом году они с женой решили взять кредит, чтобы купить трактор, комбайн и грузовик у разваливающегося колхоза. У них имелись арендованные земельные паи, а брать в аренду технику для обработки земли было невыгодно. Павел решил стать настоящим фермером, побольше заработать. Для чего? Не для себя, а чтобы обеспечить безбедную жизнь дочерям. Никого дороже их в его жизни не было, и ради них он пахал бы с утра до ночи, но и девочек привлекал к работе. Они высаживали на своих землях подсолнечник, и Павел решил после продажи нового урожая построить свою маслобойню – так получилось бы намного выгоднее, чем продавать семечки задешево другим. Павел сажал и сахарную свеклу, а затем сдавал ее на переработку сахарозаводу.

Но вырастить свеклу было не так-то просто, поэтому дочерям приходилось пропалывать ее вручную, проходя в день длинные ряды до самого горизонта. Родители давали девочкам задание на один или несколько дней, обещая, что купят что-нибудь из одежды той, кто первая справится. Отец видел, как старалась Рома, но ей из-за хромоты было тяжелее всех, и она никогда не оказывалась первой. Павел только сейчас задумался о том, что Романия больше всех сестер нуждалась во внимании. Об этом стоило поговорить с женой.

«Только не в ближайшие дни, – подумал он. – Пусть Ромашка поправляется, а потом и поговорю».

– Папа, ты уснул над тарелкой? – Голос Златы отвлек его от размышлений.

– Спасибо, я уже наелся, – ответил он, отодвигая миску.

– Папа, мы тоже хотим увидеться с Ромой! – заявила Ангелина.

Мать строго взглянула на дочь, а Павел ответил, что возьмет их с собой.

Обрадовавшись, девочки бросились убирать со стола и мыть посуду.

В больнице с Романией сначала увиделись родители и только потом, выйдя из палаты, разрешили сестрам зайти к Роме. Девочки с опаской зашли, но, увидев улыбку на лице сестры, осмелели.

– Ничего себе! – кивнула на перебинтованную голову Романии Ангелина. – Тебе делали операцию? Зашивали рану?

– Да, было такое, – ответила Романия, – но уже почти не болит.

– А шрам-то останется, – вздохнула Геля.

– На всю жизнь, – поддержала Гелю Злата. – И на таком видном месте! Всю красоту портить будет.