Получается, но с трудом, и только после того, как Стас убирает ладони с моей попы и опирается ими о стену. Я же, в свою очередь, ослабляю захват ногами его талии и соскальзываю на пол, тут же попадая в плен его мощного тела с одной стороны и кирпичной стеной в нашей прихожей с другой. Стою и смотрю в ожидании на его лицо, искаженное раздражённой гримасой. Почти не дышу. Аккуратно кладу ладони на вздымающуюся в неровном дыхании грудь, слушая стук его сердца.

Раздражение сменяется задумчивой угрюмостью, он отталкивается от вертикальной поверхности и, чуть отойдя от меня, взирает на разбросанные в разные стороны вещи.

— Какого хрена они под ногами валяются?! — грозно шипит он, поддевая одну из них носком. — Чье это вообще?!

— Мое. — Поднимаю одну сумку, затем вторую.

— Ты куда-то собралась? — Его брови сдвигаются к переносице, а взгляд становится подозрительным.

— К тебе, — пожимаю плечами, а на задворках подсознания всплывает мысль, что идея все же была неудачной.

— Ко мне?! — вспыхивает он, словно спичка, и я даже инстинктивно вжимаю голову в плечи из-за того гневного всполоха, что озарил его лицо.

Заметив это движение и, видимо, мой легкий испуг, он быстро выдыхает, моментально становясь заботливым, а на губах расплывается ласковая улыбка.

— Кис, ну я же просил без самодеятельности. Мы же с тобой сто раз обсуждали, что я не люблю всякого рода сюрпризы, — нежно говорит он и забирает сумки из моих ослабевших рук.

— Да, точно, прости, — извиняюсь, прикусывая губу. У него пунктик на неожиданные визиты и спонтанные мероприятия.

— Ну, вот и славно!

Сумки он откидывает в сторону, не заботясь о том, куда они упадут и есть ли в них что-то хрупкое, сокращает разделяющее нас расстояние до пары сантиметров и обхватывает ладонями мое лицо.

— Я соскучился по тебе, Кис, — ласково шепчет он и накрывает мой рот властным поцелуем.

Я растекаюсь карамелькой, тая под натиском его уверенных губ. Глаза сами собой закрываются, а руки взмывают вверх, и пальцы путаются в его густых волосах на затылке. Как же это сладко, томно и невыносимо чувственно! Я млею, глотая собственные стоны.

Выгибаюсь, позволяя его рукам, соскользнуть вниз, подхватить меня под попку и унести на кровать.

Падая на постель, тяну его за собой. Я не могу без него! Я задыхаюсь, не живу! Он — мой мир, моя Вселенная!

Быстро-быстро, путаясь в наших одеждах, мы скидываем лишнее, обнажаясь и касаясь друг друга.

Скольжу ладонями по знакомым до боли кубикам пресса, чуть ниже, задевая пальцами восставшее желание и вызывая утробное урчание. Поднимаюсь вверх, целуя каждый сантиметр его каменного торса.

Млею от горячих ладоней Стаса, скользящих по моему возбужденному телу, ласкающих потаенные местечки и дарящих неземное наслаждение. Взрываюсь от переполняющей меня эйфории, разлетаясь на миллиарды феерических искр, и на время теряю связь с реальностью, утонув в страстных объятиях любимого.

— Ты же не уедешь до Нового года? — с надеждой интересуюсь я, лежа у Стаса под боком и вырисовывая пальцами замысловатые узоры не его груди.

Почему-то именно это мне кажется сейчас самым важным. До праздника осталось всего два дня, и нашу первую новогоднюю ночь, я хочу провести лишь с ним и в его объятиях.

— Скорее всего, нет, — помедлив, отвечает он и, тут же резко переворачиваясь и подминая меня под себя, жадно впивается в мои губы, а я вновь улетаю за пределы Вселенной.

*Агния*

Стас остается на несколько праздничных дней, на удивление крайне редко заглядывая в телефон и практически не выпуская меня из своих объятий. Все выходные мы проводим дома, даже в соседний гипермаркет выходим лишь потому, что в холодильнике мышь от голода сдохла.

— Ты чем вообще питаешься?! — возмущается Стас, инспектируя шкафчики и полочки на кухни в поисках хоть какой-то снеди.

А я стою, подпирая плечом дверной косяк, кутаюсь в его свитер, доходящий мне до середины бедра и так приятно пахнущий любимым мужчиной, смотрю на него, возмущенно хлопающего дверцами, и глупо улыбаюсь. Мне так хорошо, так душевно и спокойно лишь потому, что он просто рядом. Ходит по квартире в тонких брюках, соблазняя меня своим голым торсом, недовольно бурчит, отчитывая меня за голодовку и еще какие-то мелкие глупости, на что я даже не обращаю внимания. Главное — он здесь, он рядом, и я не одна в эти таинственно-волшебные дни.

Надолго ли это? Я боюсь даже спрашивать. Пусть будет иллюзорная картинка настоящего, в котором он не в гости на пару дней заскочил, а вернулся навсегда. Или за мной приехал! Да!

— Стас, — переминаясь с ноги на ногу, нерешительно окликаю его, — а может, мне на заочное сейчас перевестись? — закидываю «удочку».

— Зачем? — Он удивленно смотрит на меня. — Не надо.

— Но я думала…

— Зачем ты среди учебного года вдруг решила сменить форму обучения? — недоумевает Стас. — Мы же, вроде, договорились, все решили? Что не так?

Возмущение клубится в нем, сбивая дыхание, а я уже жалею, что рискнула высказать свое предположение. Присаживаюсь на табурет около обеденного стола и растерянно тереблю край свитера, натягивая его на голые коленки. Стас нервно хлопает ладонями по поверхности кухонной тумбы, чуть склоняется вперед, опустив голову, словно в попытке успокоиться. Мне не видно его лица, лишь напряженные мышцы спины и крепких рук.

— Прости, — тихо извиняюсь я, не желая портить ненужными претензиями так хорошо начавшийся день, — ты прав. Подождем до лета.

Он молчит, не оборачивается. А у меня дыхание перехватывает, и вновь, как в детстве, подкатывает стремление сделать все что угодно, лишь бы любимым было хорошо. Задвинуть свои желания, ведь они у меня не такие уж и важные, отказаться от планов или отложить все на потом. Все, что в моих силах, лишь бы не было ссор и разногласий по пустякам.

Тишина, звенящая и пугающая своей неизвестностью, окутывает нас. Я, вроде, ничего крамольного-то и не спросила, а почему-то чувствую себя виновницей падения процветающей цивилизации.

— Ста-а-а-ас… — севшим голосов обращаюсь к нему.

Он вздрагивает, словно возвращается с потаенных миров ко мне, в реальность. Уверенно отталкивается руками от своей опоры и разворачивается ко мне. На мгновение в глазах Стаса мелькает бездна недовольства и раздражительности, но тут же его лицо расплывается в добродушной улыбке, взгляд становится игриво-заботливым, и он присаживается передо мной на корточки.

— Кис, — ласково говорит он, накрывая своими теплыми ладонями мои, озябшие и лежащие на коленях, — я же там еще не устроился нормально. — Он перечисляет аргументы в защиту своей реакции на мою идею. — У отца живу, отдельную квартиру еще не нашел, да и времени нет. Дела только налаживаются, куча всего, я мотаюсь по региону.