кону моя душа. Думаю, меньшее, что я должен получить, это предсказание.

– Я… Я не… – Селестра замолкает.

Ее глаза впиваются в мою руку.

Я гляжу на участок кожи, который теперь отмечен гербом Сирита. Отныне я участник Фестиваля Предсказаний и всецело принадлежу королю.

Я сжимаю кулак так сильно, что костяшки белеют.

– Расскажи ему.

Король возвышается над Селестрой, которая все еще лежит на полу и пытается отдышаться.

– Не выставляй меня идиотом, Селестра, – предупреждает он.

Его голос холоден, и девушка вздрагивает. Селестра и король встречаются взглядами. Она поджимает губы, и на мгновение мне кажется, что она готова заплакать.

Удивительно, но через мгновение ее лицо больше не выглядит неуверенным.

Дрожь и заикание исчезают. Селестра вскидывает подбородок, и я замечаю, как она сглатывает нахлынувшие ранее чувства.

Девушка поднимается на ноги. Неуверенно, но все же решительно.

– Смерть придет за тобой через три дня, – произносит она. Ее голос срывается. – Произойдет драка. Я видела разъяренную толпу и бушующий пожар. Здание мне незнакомо, но в нем были красные полы. Это может быть одна из казарм Последней Армии.

Я жду, но Селестра больше не произносит ни слова. Я с недоумением вскидываю бровь и спрашиваю:

– И все? Обычная драка?

Слишком просто и легко.

Уверен, она не рассказала и половины.

Я замечаю, как Селестра стискивает челюсти, тщательно обдумывая ответ. Точно солдат, пытающийся разработать удачную стратегию боя.

– Так и есть, – подтверждает она.

– Почему ты сразу все не рассказала?

– Мне потребовалось время, чтобы разобраться в увиденном, – произносит Селестра в свою защиту. – Мой опыт в предсказаниях невелик.

Вынужден признать – она отличная лгунья. Селестра смягчает голос и касается волос цвета изумрудного леса, ее актерская игра почти убедительна.

Эдакое воплощение невинности и растерянности.

Однако ей не стоит тягаться со мной в искусстве притворства.

Служба в Последней Армии заключается в том, чтобы научиться распознавать вранье и разоблачать лживых пленников, несущих несусветицу ради спасения собственной шкуры.

Селестра Сомниатис не такая хитрая, как ей кажется.

К сожалению, я не могу обвинить наследницу магии Сомниатис во лжи. Это будет приравнено к измене и даже мне не сойдет с рук.

– Ты пачкаешь пол кровью, Селестра.

Теола медленно поднимается с трона.

Селестра изумленно глядит на свой локоть, который порезала при падении, как будто до сих пор не осознавала, что ранена.

Я тоже не заметил пореза. Моя рука дергается, когда я вижу кровь, смешанную с волосами и осколками разбитых банок. Меня одолевает нелепое желание осмотреть ее рану.

Но я игнорирую свой порыв.

Селестра не беспомощная маленькая девочка, которую нужно спасать.

Она ведьма.

Я отворачиваюсь и поправляю скрытый за спиной меч.

Меч моего отца.

– Возможно, нам стоит позволить ей истечь кровью, – вслух размышляет король. – Такое поверхностное видение должно повлечь за собой последствия.

Теола смотрит на окровавленную руку дочери.

– Да, но не стоит пачкать пол, – твердо отвечает она. – Я все исправлю.

Женщина закрывает глаза и делает долгий, глубокий вдох.

Я чувствую перемену в воздухе. Холод пробирает тело и кости, когда магия ведьмы струится по лестнице и мраморному полу.

Через мгновение рана на локте Селестры исчезает. Осколки стекла все еще усыпают пол, но юная наследница больше не истекает кровью.

Ведьмы Сомниатис подобны змеям.

Они сбрасывают чешую и исцеляются.

– Так это действительно обычная солдатская драка? – задумчиво произносит король Сирит, усаживаясь на трон. – Думаю, проблем возникнуть не должно, Нокс. – Его губы расплываются в улыбке. – В конце концов, ты сын своего отца. Гордый наследник в рядах моей армии.

Он внимательно наблюдает за мной. Сирит ждет моей реакции.

Ему хочется увидеть, как я вздрагиваю при упоминании отца. Очередная проверка, коим он подвергал меня бессчетное количество раз за последние годы.

Король постоянно чего-то от меня ждет, но я не хочу отдавать что-либо взамен.

Мой голос непоколебим.

– Не волнуйтесь, – отвечаю я. – Отец бы точно гордился мной.

Сирит склоняет голову набок.

– Несомненно.

– Благодарю за предсказание, – продолжаю я. – Могу я получить монету?

Теола сжимает ладонь в кулак, а когда разжимает, в центре лежит блестящий золотой кругляшок. Ведьма медленно кладет монету в нагрудный карман моей униформы.

Она похлопывает расположенный над сердцем карман и произносит:

– До встречи, Нокс Лайдерик.

Вместо того чтобы вонзить меч в грудь короля, я быстро кланяюсь. Я прибегнул к вежливости, потому что острое лезвие не принесет бессмертному никакого вреда.

Я поворачиваюсь и направляюсь к выходу, но тут мой взгляд встречается с глазами Селестры.

За это короткое мимолетное мгновение я заметил в ее взгляде тщательно скрытые эмоции.

Однако решаю не обращать на это внимания.

Мне не нужно пытаться понять ведьму. В ближайший месяц я должен выжить, обмануть смерть и заполучить желаемое.

Я должен отнять у Сирита бессмертие и поставить весь ведьмовской род на колени.

Когда придет время, я убью каждого из них.

Начиная с наследницы.

Глава 6

Селестра

Той ночью мне приснился Нокс Лайдерик.

Я раз за разом наблюдаю за смертью Нокса: пламя и искры обволакивают тело мужчины. Моя рука тянется к нему, но натыкается лишь на пепел и тьму.

Стоит мне закрыть глаза, я тут же вижу его, поэтому поспать мне не удается.

Этот человек меня погубит.

Это такая же прописная истина, как и то, что небо голубое, воды моря черные, а наша сделка нерушима. Как только волосы срезаны, магия ведьмы оставляет отпечаток, и участнику остается лишь ждать, когда смерть примет его в свои объятия.

Таковы правила заклинания, созданного моей прапрабабушкой.

К тому времени, когда наступает утро, я не сплю уже несколько часов. Закрывать глаза было страшно, поэтому я не стала даже пытаться.

Опускаю кисть для рисования в воду и смотрю на свою руку так, словно метка, появившаяся на коже, может дать ответы на все вопросы.

Но она безмолвна и не в силах мне помочь.

Разозлившись, я провожу по холсту краской черного цвета.

Обычно живопись помогает облегчить разум. Без перчаток я чувствую себя свободной, невесомой, я могу рисовать часами – новые миры, новые лица – и позабыть, что мне когда-нибудь придется надевать их снова.

Но в этот раз облегчение не приходит.

Чертов солдат, пропади он пропадом в Реке Памяти.

– Выглядит… симпатично, – произносит Ирения, глядя на картину. Ее взгляд красноречиво подразумевает обратное.

Приходится засунуть руку в карман, чтобы девушка не заметила метку.

– Что это? – спрашивает она.

Я пожимаю плечами.

Я пыталась воссоздать комнату из видения, нарисовать место, где через два дня мне суждено умереть. К сожалению, картинка