— В поселке никого не осталось, мы все проверили… Скольких людей нет? Пятерых? Ну что ж, остается надеяться, что они живы и им как-то помогут службы спасения или ребята из береговой охраны… Я обязан в первую очередь позаботиться об уцелевших — поисками займутся те, кому это положено!

— Герр капитан, судно начинает крениться, — вновь подал голос швед, в роду у которого, несомненно, все-таки были бравые мореходы. — Надо срочно обрубить швартовы, не то они лопнут и могут кого-то пришибить концом, а то и перевернут наш крейсер…

Натянувшиеся до звона веревки, которые капитан называл смешными словами «конец» или «шкертик», были немедленно перерублены с соответствующими предосторожностями, люди распределены по каютам и кубрикам, и судно, на носу которого кроме обычного регистрационного номера красовалась надпись «Орион», дробно-деловито застучав дизелем-машиной, взяло курс на Сингапур, в котором расположилась ближайшая миссия Красного Креста и Красного Полумесяца. Путешествие обещало быть недолгим и совсем не опасным, поскольку капитан неоднократно повторял, что он знает местный участок Малаккского пролива, усеянный превеликим множеством островов, гораздо лучше своего кошелька, в котором, по его словам, никогда не бывало больше двух бумажек и пяти монеток…

Али очень деятельно помогал русскому профессору и белой госпоже пристраивать спасенные из лаборатории материалы, какие-то коробки с бумагами и мелкими приборами. В обычный маленький холодильник для хранения продуктов профессор лично со всеми предосторожностями определил закрытый контейнер и не забыл повторить свое обычное «заклинание»: «К холодильнику никому не прикасаться!» Али эта строгость даже позабавила, а вот немец с невыговариваемой фамилией Штайнберг при этих словах русского почему-то нахмурился, и в глазах его мелькало что-то очень нехорошее — уж это-то Али приметил точно! Они все думают, что Али ничего не понимает и ничего не замечает! Как бы не так! Этот немец Али не понравился с первых же дней, а потом ведь еще были какие-то странные разговоры этого Штайнберга с тем рыбаком… Наверняка немец как-то обворовывал своих товарищей и краденое продавал рыбаку! Но разве станет кто выслушивать подозрения какого-то мальчишки? Уже то хорошо, что не бросили, взяли с собой! Что там с родной деревней, что с родителями… это один Аллах ведает. Ладно, решил про себя мальчонка, побываем в самом Сингапуре, а потом вода уйдет и… там, в общем, будет видно… Может быть, все и обойдется.

По неведомой иронии судьбы, суденышко с уцелевшими обитателями научного городка неспешно продвигалось на юго-восток в те же самые часы, когда русский боевой эсминец так же неторопливо шел курсом на северо-запад…

Территориальные воды Малайзии

северо-западнее Сингапура

Тропическая ночь опустилась на пролив, и, словно по мановению полосатого жезла невидимого регулировщика, движение судов в архипелаге, среди путаницы островов и островков, разделенных бесчисленными рукавами и протоками, замерло до утра. Суда всех величин и разновидностей приткнулись поближе к берегам островов и, бросив якоря, потушили на мачтах ходовые огни и зажгли стояночные, почему-то очень напоминая выстроившиеся на обочинах ночных трасс легковушки и могучие трейлеры с выставленными на дороге треугольными знаками аварийной остановки. Чернота ночи, неправдоподобно яркие звезды в необъятном небе, мерный плеск волн о борта кораблей и берега, крики птиц в зарослях на островах и обычная вязкая, влажная духота…

В темной морской глубине осторожно продвигалась, распугивая стаи полусонных рыбок всех цветов и размеров, небольшая подводная лодка класса «Тритон» — судно из семейства мини-субмарин. Самая обычная подлодка, произведенная на судоверфях ФРГ еще в середине восьмидесятых, мерно молотила винтами черную воду и плавно пошевеливала рулями глубины, без спешки и суеты продвигаясь к одной ей ведомой цели. Вот разве что экипаж субмарины как-то очень мало напоминал классических военных моряков-подводников с их формой, дисциплиной и строгим флотским порядком… Наиболее уместным определением для этой команды, состоявшей преимущественно из смуглых и черноволосых людей, обряженных в майки, шорты и прочее самое обычное гражданское тряпье, было бы слово «сброд». С военными весь этот сброд роднили разве что пистолеты, у одних просто засунутые за пояс, у других — покоившиеся в кобурах, да несколько автоматов и пулемет, составленные в неком подобии армейской пирамиды у одной из стальных переборок… Отсутствие настоящей единой формы и некая разболтанность разномастного экипажа объяснялись очень просто: субмарина принадлежала малайзийским пиратам…

Американский обыватель, узнав, что у каких-то там чумазых пиратов есть не только быстроходные катера, но и подводная лодка, сначала удивленно поднял бы брови, а потом категорически заявил бы: «Этого не может быть! Сказки бессовестных репортеров из желтых газетенок!» Обыватель русский, очень хорошо знающий, что на самом обычном рынке вроде какой-нибудь «Лужи» при желании можно купить все, что угодно, от простеньких гранат и пистолета Макарова до автоматов-пулеметов и далее насколько денег и фантазии хватит… русский человек не удивится ничему. «Пираты купили у одного из африканских тоталитарных режимов военную мини-субмарину за очень приличную сумму, уплаченную почти официально, и за солидную взятку, переданную неким чинам из ВМФ без лишнего шума… Ну, купили и купили, и что? Подумаешь, подводная лодка класса «мелочь пузатая»! Вон, наши дядьки с большими звездами и животами в девяностых чуть ли не танковыми дивизиями торговали — вот это размах, вот это по-нашему! Наши братки с автоматами в джипах разъезжали, а пираты в Малайзии на подводных лодках рассекают — все нормально, у них же там вода кругом, моря-океаны…

…Слово «пираты» вызывает у современного читателя довольно расплывчатые ассоциации, в которых герои, выдуманные Стивенсоном и Сабатини, самым причудливым образом смешиваются с реально существовавшими Джоном Морганом и Фрэнсисом Дрейком, где носятся по волнам быстрые парусники, окутанные белым дымом пушечных выстрелов и берущие друг друга на абордаж. Сразу вспоминаются романтические красоты экзотических островов с манящими названиями, Порт-Ройял, ямайский ром, портовые таверны с веселыми и гибкими мулатками и, конечно же, сундуки со звонкими пиастрами и сверкающими драгоценностями… Только вот реальные, настоящие пираты всех времен и народов никак не похожи на благородного и утонченного капитана Блада и ему подобных «джентльменов удачи», придуманных писателями для развлечения скучающего обывателя, всегда с интересом листавшего книжки про благородных разбойников, грабивших богатых. Пираты всегда были и навсегда останутся самым обычным уголовным сбродом, грязной шайкой самых мерзких грабителей и убийц, и нет никакой разницы между флибустьерами, некогда державшими в страхе все страны в районе Карибского моря, и какими-нибудь малайзийскими или сомалийскими пиратами. Пусть одни ходили по морям-океанам на грязных, пропитанных смолой и кровью парусниках и размахивали огромными кремневыми пистолетами и абордажными саблями, а другие носятся по волнам на суперсовременных судах с мощными моторами и палят по своим жертвам из автоматов Калашникова, винтовок «М-16», пулеметов и гранатометов — несмотря на то что их разделяет пара-тройка сотен лет, все они до смешного одинаковы! Они жестоки, как одичавшие бродячие собаки, им абсолютно наплевать на чужую жизнь, и они легко идут на любое, пусть даже самое бессмысленное и кровавое преступление ради очень простой и ясной животной цели: вкусно жрать, пьяно-сладко пить, мягко спать — и все это за чужой счет! И нет там никакой романтики! И нет способа борьбы с этой уголовной сволочью надежнее, чем был придуман во времена Моргана и Дрейка: вор и пират должен быть пойман и повешен! С бешеными волками не ведут переговоров и не платят им отступного — их отстреливают…