— А вы, кажется, тому не слишком рады?

— Тому есть причины, — слегка покраснел молодой человек. — Но вы совершенно правы, сударыня: я нахожу это наследование противным всем моим планам и видам на будущее.

— Ладно, об этом потом, — кивнула Ольга. Однако про себя решила непременно вернуться к сему щекотливому вопросу при первом же удобном случае.

— Да велико ли состояние князя?

— Боюсь, что весьма, — вздохнул молодой человек. — Именно потому на него и положил глаз граф Всеволод Орлов. Поверьте, он не стал бы прилагать таких усилий ради… ради…

Оленин на миг замялся.

— Ради пустышки? Вы это хотите сказать? — пришла ему на помощь Ланская.

Тот промолчал, но Ольге и без того было ясно. Ее лучшая подруга, кажется, угодила в руки авантюриста!

— Где она сейчас? Когда вы ее покинули?

— Вчерашнего дня, ввечеру. И с утра уж вас дожидаюсь.

— Как она, здорова ли? — с тревогою спросила Ольга. — И где они теперича?

— Слава богу, — ответил Оленин. — Орлов и его люди остановились на ночлег в старом замке графа Потоцкого. Там все изрядно заброшено, но несколько комнат пока еще довольно сносны. Где сейчас — не знаю.

Ольга размышляла всего минуту. После чего решительно заявила.

— Полчаса на сборы и — едем. Мы должны их догнать и вызволить Татьяну из лап этого Орлова. Сейчас я накажу кучеру, чтобы запрягал сани пошире.

— Я готов, — с жаром воскликнул молодой человек. Однако тут же замялся. От Ланской не укрылось его смущение.

— Что-то не так, сударь?

— Дело в том, что с Орловым нынче четверо подручных, и все как на подбор люди бывалые, — пояснил Оленин. — В гвардии абы кого не держат, сударыня.

— В этом я уже убедилась из вашего рассказа, — холодно заметила она. — Пройдохи, авантюристы и лгуны, избалованные сыночки из богатых семейств, привыкшие все получать по первому требованию. Но уверяю вас, сударь…

Ольга крепко сжала кулачки.

— Со мною этот номер не пройдет. И ежели они хотят войны, они ее получат.

— Биться я готов, — покачал головою Оленин. — Но признаться рассчитывал, что мы возьмем тут подмогу. Пару десятков мужиков покрепче — и мы их одолеем.

— Ишь ты, Аника-воин, — прищурилась Ольга, по-новому взглянув на молодого человека. — С эдакой армией да по зимнему тракту нам их не догнать, уж больно тощи ларионовские лошаденки. Но прежде меня другое интересует, сударь вы мой. Чего ради вам принимать столь большое участие в судьбе незнакомой вам девицы? Вы же, помнится, сами являетесь этим… кавалером Гименея?

Последние слова она произнесла с большим презрением, так что молодой человек вновь побледнел.

— Увы, это было так, — признался он. — Но лишь до той минуты, как я увидал портрет госпожи Ларионовой. С той минуты я дал себе клятву вызволить ее из рук Орлова и его разбойничьей шайки.

— Так и впрямь большая симпатия? — с любопытством уставилась на него Ланская.

— Великая, сударыня, — вздохнул молодой человек.

— Да вы просто романтический герой, — усмехнулась Ольга. — А я-то уж, признаться, думала, что они давно перевелись в России.

— Злодеи-то не перевелись, как видите, — пожал плечами Оленин. — А столь сильных чувств, сродни тем, что я питаю ныне к госпоже Ларионовой, не испытывал допрежь, признаюсь честно.

— Что ж, быть по-вашему, — усмехнулась Ольга, испытующе глядя в глаза молодого человека. — А насчет войска вы отчасти правы. Но нам помогут не мужики, а кое-кто другой.

Она немедля вызвала к себе ларионовского управляющего Карла Францевича. Бедный немец выглядел подавленным и глубоко несчастным — столь поразил и напугал его внезапный отъезд хозяйки. О его причинах он толком ничего не знал и лишь изредка повторял одну-единственную фразу:

— Татьяна Дмитриевна велела присматривать за имением. И обещала вскорости… обещала вскорости… вскорости…

Что обещала вскорости незадачливая беглянка, Ольга с Олениным так и не смогли выяснить у перепуганного старика. В итоге Ольга махнула на него рукою, чтоб помолчал, и торопливо написала записку на подвернувшемся под руку клочке бумаги.

— Пошлешь ко мне на усадьбу самого расторопного мужика верхами, — приказала она управляющему, поминутно кивавшему в ответ на каждое ее слово. — Пусть дождется молодого барина, который нынче непременно явится ко мне в гости. Пусть передаст ему эту записку да выберите там самых резвых лошадей. И пусть барин без промедления нас догоняет.

Ланская оборотилась к Евгению и прибавила:

— Ждать его будем у Потоцких до полудня завтрашнего дня. А там — как бог даст.

Вручила записку Карлу Францевичу и наказала:

— Ни минуты не мешкай. Дорог каждый час.

Управляющий, беспрестанно охая и причитая, отправился снаряжать гонца. Ольга же окинула взглядом опустевшую гостиную, где, кажется, только лишь сейчас была ее любезная подруга да на минутку вышла, и развела руками.

— Ну, вот и все, сударь мой Евгений Михайлович. Пора и нам собираться.

— Осмелюсь спросить, сударыня, — учтиво осведомился Оленин. — Сведущ ли ваш знакомый в военном деле? Умеет ли обращаться с огнестрельным оружием?

— Почему это вас беспокоит? — чуть сощурилась Ольга, испытующе глядя на молодого дворянина.

— Полагаю, холодным оружием нам не одолеть людей Орлова, — ответил Оленин. — Все пятеро — лихие рубаки, обладающие к тому же недюжинной физическою силой. Сам граф имеет немало боевых наград, еще с дела под Аустерлицем, и прочие кавалеры тоже.

Ольга некоторое время смотрела на него, точно намереваясь заглянуть в его сердце и прочесть истинные намерения молодого человека, что бы ни таилось сейчас в его порывистой, чувствительной душе.

— Удивляюсь все же я на вас, сударь, — покачала она прелестной головкой, так что локоны заструились по ее плечам изящными волнами завитков. — Вы ведь тоже не выглядите могучим силачом или античным героем Ахиллесом. И тем не менее готовы вступиться за женскую честь против бывших сотоварищей, по вашим же словам, изрядных головорезов. Да еще и заодно с одинокой слабой девицею!

Оленин в ответ пожал плечами.

— Письмо я вам доставил, сударыня, а далее уж моя забота. Но видит бог, госпожу Ларионову я в беде не оставлю. Уж коли дядя эту кашу заварил, видать, племянничку тогда и след ее расхлебывать!

— Ну нет, возразила Ольга. — Уж не знаю, какие резоны и вправду у вас, господин Оленин, а я свою лучшую подругу в беде тем паче не брошу. Что же до моего приятеля, то ему ни пистолет, ни сабля не потребны. В известном смысле, конечно же. Потому что у него имеется другое, более совершенное оружие, если только его мозги в последнее время не закисли от скучной германской жизни. Хотя в это мне и с трудом верится.