– Ты прав, – сказал Двалин. – Если мы сделаем подарок Одину, богу-асу, нам, наверное, надо бы что-то подарить и богу-вану Фрейру.

Локи нетерпеливо присвистнул. Он-то имел в виду, что гномы должны сделать второй подарок для Тора. Он был уверен, что это – единственный путь получить от Тора прощение.

Двалин взял волосы Сиф и погрузил их в котёл с жидким золотом. Потом он тщательно расправил волосы в расплавленном металле, стараясь не пропустить ни единой прядки. А после этого протянул копну через алмазную пыль, и они засверкали, как звёзды.

Его брат Берлинг, работавший рядом, выковал из стали тончайшее копьё в подарок Одину.

– Это копьё, – сказал Берлинг, – всегда поражает цель.

Потрясённый Локи взвесил копьё в руке.

– Неплохо, – прошептал он.

– А вот и подарок для Фрейра, – сказал третий брат, Грэр. Он протянул чудесный кораблик, такой маленький, что он легко поместился в кармане Локи. – Отдай его Фрейру, и вы поймёте его истинную ценность.

Локи поблагодарил сыновей Ивальди и отправился в пещеру Эйтри и Брокка. По пути он начал громко расхваливать подарки, которые держал в руках.

– Да, без сомнения, это лучшее, что могло быть сделано в Нидавеллире. Прав я был, что пошёл к сыновьям Ивальди. Никто, кроме них, не смог бы сделать такую красоту для богов!

– Какая чушь! – ответил грубый голос. – Мой брат Эйтри – лучший кузнец в Нидавеллире! Он может сделать три подарка для богов, и каждый из них будет лучше, чем эти жалкие подношения. Клянусь жизнью, не будь я Брокк!

– Отлично! – воскликнул Локи. – Люблю поспорить на что-то стоящее! Я тоже готов поставить свою жизнь!

– Твою жизнь, Локи? – переспросил Брокк. – Подожди-ка, я хочу уточнить. Если я выиграю в споре, я смогу отрубить тебе голову?

– Да, – ответил ему Локи. – Но для того чтобы я мог по-настоящему проверить твоё искусство, ты должен выковать такое оружие, которое было бы достойно могучего Тора, бога грома.

Локи подумал, что таким образом он сможет спастись от гнева Тора.

Прошло совсем немного времени, и братья изготовили свой первый подарок – большого дикого кабана с угольно-чёрной шкурой и золотой щетиной.

– Это самый свирепый боевой зверь из всех когда-либо рождённых или сделанных, – объяснил Брокк. – Он пригодится своему хозяину Фрейру в сражениях.

Затем Брокк и Эйтри приступили к работе над своим вторым подарком – браслетом для Одина. Локи беспокойно потёр шею. «Мне нужен подарок для Тора, но, если эта парочка сделает чересчур хорошие подарки, я рискую потерять голову. Пора что-то предпринять, – подумал он. – Надо схитрить!» Увидев, как гномы поглощены работой, он быстро превратился в муху.

Эйтри работал у кузнечного горна, от которого шёл непереносимый жар. Не осмеливаясь подлететь слишком близко, Локи стал с жужжанием виться вокруг Брокка, раздувавшего огромные мехи, которые поддерживали огонь в горне. Но, несмотря на все старания Локи, ему не удалось отвлечь Брокка от работы.

Локи вернул себе привычный облик. Увидев, что Эйтри тратит огромное количество золота, чтобы сделать один маленький браслет, он выпучил глаза от удивления. «Эйтри, должно быть, знает какой-то волшебный секрет, если ему удаётся загнать столько металла в такой маленький предмет, – подумал Локи. – В чём же тут дело?»

Наконец Эйтри поднял сверкающую безделушку и протянул её Локи. Браслет был маленький, но невероятно тяжёлый.

– Этот браслет ты отдашь Одину, – сказал гном. – А мы займёмся последним подарком – это будет молот для Тора. Брокк, иди обратно к мехам и, смотри, ни на минуту не прекращай раздувать их!

На сей раз Локи превратился в слепня. Он ужалил Брокка в руку, но гном лишь что-то проворчал и продолжал раздувать мехи. Он ужалил его в нос, и гном громко вскрикнул – но не оставил работу.

Вот Эйтри закончил ковать тяжёлый стальной боёк и принялся за рукоятку. Локи услышал, что он напевает себе под нос какие-то заклинания.

Твёрдо решив, что он сделает всё возможное, чтобы сохранить свою голову, – пусть даже это и означало бы получить трёпку от Тора, Локи подлетел к лицу Брокка и ужалил его в глаз. Боль была настолько сильной, что гном прекратил раздувать мехи и бросился выгонять слепня из пещеры.

– Что ты натворил, брат? – закричал Эйтри. – Горн не должен остывать! Ты испортил мою работу! Смотри – рукоятка слишком короткая!

Пристыженный Брокк опустил голову. Локи снова принял облик бога и вернулся в пещеру.

– Ну хорошо, – решительно сказал он. – Я вижу, вы закончили молот для Тора. Но он слишком мал! Вы что, думаете, будто Тор – ребёнок?

– Я знаю тебя, Локи, – сказал Эйтри. – И я знаю своего брата. Он не бросил бы раздувать мехи, если бы его что-то не отвлекло. Ты как-то сжульничал.

– Я? Сжульничал? – переспросил Локи, делая вид, что он совершенно ни при чём.

– Да!

– Ну и ладно, – сказал Брокк. – Я всё же считаю, что наши подарки лучше тех, что сделали никуда не годные сыновья Ивальди. Пойдём в Асгард вместе с Локи и сами покажем их богам! Тогда мы сможем немедленно потребовать награду!

– Согласен, – сказал Локи и помчался в Асгард со всей скоростью, на которую был способен. Гномы побежали за ним.

Услышав, что Локи вернулся, Один созвал всех богов в зал суда Гладсхейм.

– Боги, друзья мои! – возгласил Один. – Я хочу, чтобы вы выбрали, который из этих подарков лучший.

Прежде всего, Локи отдал Сиф её золотые волосы. Она аккуратно возложила их на голову. Пряди сами вросли, Сиф встряхнула головой, и тяжёлые золотые локоны рассыпались по её плечам, сверкая в лучах света. Боги застыли в восхищении.

Локи достал из кармана следующий подарок – деревянный кораблик для Фрейра. Фрейр растерянно взял его в руки, но, стоило ему вздохнуть над игрушкой, как паруса зашумели и стали расти. По залу прокатился громкий треск, борта корабля стали расправляться, и вскоре он уже занимал всё помещение.

Потрясённый Фрейр потянул за канат, свисавший с одной из мачт, и корабль снова стал маленьким, не больше ладони.

– Какой замечательный подарок! – воскликнул Фрейр.

– А у этого прекрасного копья есть имя – Гугнир, – сказал Локи и вручил Одину последний подарок сыновей Ивальди. Он указал в дальний угол зала: