индивидуальности своего владельца, как и все прочие помещения, уже виденные Дэвидсоном в Санкшенвилле. Самая обычная гостиная заурядного сельского домика, выстроенного по типовому проекту. Из мебели стол, кресло, несколько стульев, небольшой, видавший виды, диванчик, на стене прямо перед ним дорогой плазменный телевизор.

Впрочем, было тут и еще кое-что, что моментально заставило Дэвидсона вспомнить все свои фантазии относительно «кожаного чулка».

Над черным прямоугольником телевизора, на специальной деревянной подставке прикрученной прямо к стене, висело нечто, отдаленно напоминающее отрезанную медвежью лапу. Впрочем, насколько мог судить Дэвидсон, который в медведях разбирался ничуть не лучше, чем, к примеру, в каких-нибудь марсианских песчаных червях (в том, конечно, случае, если на Марсе обитают песчаные черви), лапа могла считаться медвежьей только очень отдаленно, потому как даже он знал, что вряд ли на североамериканском континенте встречаются медведи с шестью длинными суставчатыми пальцами, каждый из которых заканчивался когтем размерами вполне сопоставимым с небольшим серпом. Не говоря уже о том, что вряд ли существуют медведи с невероятно длинной ярко-рыжей шерстью, а именно такой шерстью и была покрыта лапа.

– Вижу, мой скромный трофей вас заинтересовал, – Старик хихикнул, звук был такой как будто скрипели несмазанные петли, когда федеральные агенты с трудом оторвали взгляд от жутковатого украшения, – Le monstre terrible, n`est-ce pas? (Ужасное чудовище, не так ли? Фр.)Все нормально, он всегда привлекает внимание. Впечатляет, не правда ли?

– Более чем, – не дожидаясь, пока Д’Эвуа сподобится проявить вежливость и пригласит их сесть, Дэвидсон опустился на один из стульев, – Я вижу, вы прекрасный охотник, мистер Д’Эвуа. Кстати, не знал, что в Мэне водятся шестипалые медведи. Шестипалые и, к тому же, с рыжей шерстью.

– А они и не водятся, – ответил старик ухмыляясь и демонстрируя янтарно желтые зубы. Дэвидсон подумал, что, сколько бы только ему там не было на самом деле лет, старый пень давно уже должен был помереть от одного только никотина, – Они и не водятся, мистер Дэвидсон. Был вот один такой, да и тот, как видите, уже висит у меня на стенке.

– Должно быть, был весьма впечатляющий экземпляр, – вставил Коули, он уже последовал примеру напарника и занял стул на другом конце стариковского стола.

– Впечатляющий и намного больше, чем вы можете себе это представить. И дело тут далеко не только в цвете шерсти и количестве когтей. Я безумно жалею, что тогда удалось отрезать у него всего лишь ходулю, на башку или уж те более на все остальное у меня сил не хватило. Хотя, думаю, вряд ли вы были рады, если бы увидели, каким он был при жизни, – старик снова захихикал.

– Ничуть не сомневаюсь. Уверен, что подстрелить такую тварь было, мягко говоря, не просто.

– Можно и так сказать, – хихиканье перешло в смех, который внезапно оборвался как обрубленный топором и бесцветный глаза-буравчики впились в Дэвидсона с новой силой, – Вы ведь пришли расспросить меня относительно тех ребят, так?

Дэвидсон кивнул, – Они говорили с вами? Вас наверняка порекомендовали как лучшего знатока пещеры Дювалье.

– Они приходили ко мне, насколько я понял, сразу, в тот же день, что и приехали. Симпатичные такие, трое ребят и две девчонки. Старший все строил из себя ботаника, сыпал какими-то умными словечками, такими, что сразу даже не поймешь, то ли издевался, то ли просто матерился.

– Что вы им рассказывали?

– А что я мог им рассказать? – ухмыльнулся Д’Эвуа, – Я вам лучше скажу, что их больше всего интересовало, потому как, что-то мне подсказывает, что это заинтересует и вас. Этот их старший очкарик…

– Торбелл, – подсказал Коули, – Ричард Торбелл, это был именно его проект.

– Ага, точно, помню, сказал еще, что к нему можно обращаться Дик. Высокий такой, хлипкий, соплей перешибешь. Знаете, из тех, кто себя жутко умными считает и обожает этот свой ум везде выпячивать. К буркалам такие бинокли привязаны, что вообще непонятно, как он что-то перед собой различает. Но девчонкам он явно нравился, они обе только на него и смотрели, на остальных, вообще, ноль внимания. Еще был с ними темненький такой, по виду чиканос или еще какая-то полукровка, морда наглая…

«Ага, сынок Дельгадо», – подумал Дэвидсон, – «Если он унаследовал хотя бы половину качеств своего папани, то наглости ему точно не занимать». Но вслух он позволил себе мягко оборвать Старика:

– Мистер Д’Эвуа, так что больше всего интересовало Торбелла?

– Уверен, вы уже и сами знаете, – проскрипел Д’Эвуа, – Кстати, вас ведь, ко мне отправил этот жирный боров? Эдмонд? Напел, что, типа, потрясите старого хрена, он в свое время, чуть не неделю там под землей проползал, и, вообще, непонятно что он там делал и как жив остался? Верно?

– Ну, – теперь уже улыбался Дэвидсон, – Если говорить начистоту, то, в общем, да.

– Так я отвечу вам ровно то же самое, что уже говорил этому вашему Торбеллу или как его там. Во первых, все это случилось черт знает когда, мне тогда еще даже шестидесяти не было (при этих словах Старика, Коули не сдержался и быстро глянул на Дэвидсона – сколько же тогда сейчас было старому хрычу?!), ну, а во вторых, и в самых главных, особенно ничего и не было. Это потом всякие идиоты и горлопаны типа Эдмонда и ему подобных раздули из того моего маленького приключения хрен знает что, а на самом то деле, я тогда просто малость заплутал и все.

– Просто заплутали и все? – Дэвидсон вопросительно приподнял брови, – Насколько мне известно, вся протяженность пещер не превышает полукилометра и никаких особо запутанных ходов там тоже нет. А учитывая, что вы там уже не раз бывали и, вообще, все там неплохо не знали… Кстати, а что, собственно говоря, вы там делали?

Д’Эвуа опять принялся мерзко хихикать.

– Ну, возможно, я тогда немного выпил, а, возможно, и не только выпил, если вы понимаете, что я имею в виду, господа федеральные агенты, – смех Старика перешел в захлебывающееся кудахтанье, – Любил я в те годы туда ходить, старуха моя еще жива была, а человеку же требуется хоть иногда иметь возможность побыть в одиночестве? Что же вы теперь арестуете старого человека за грехи молодости?

Коули тоже с трудом подавил усмешку, а Дэвидсон невозмутимо поинтересовался,

– А почему же вас не смогли найти? Нам говорили, что поиски продолжались несколько дней, полиция, добровольцы…

Старик махнул только рукой, – Putain merde feché! (Еб....е дерьмо! Фр.)Старик Перли, который был тогда за шерифа, никогда не мог отыскать ничего, кроме своей собственной жопы во время посещения сортира, к тому же, в моем случае, никто