весь, мягко сказать, продолжительный полет была легкая встряска, когда самолет попал в зону турбулентности. Менее чувствительные ее даже не ощутили. А самолет суевериям очевидно нисколько не верил и претворять чьи-то опасения в жизнь даже не собирался. Благодатной земли Америки, земли, куда многие, слишком многие люди стремились за счастьем, но совсем немногие его получали, шасси коснулись более чем мягко, что не осталось без внимания для многонациональной публики, отреагировавшей негромкими, но самыми настоящими аплодисментами. Минкё решил последовать недавней и, по его мнению, глупой традиции вместе с большинством. Как-то такое поведение называлось в том дешевом детективе, пестревшем самыми разнообразными терминами из психологии. Название никак не хотелось вспоминаться, и через секунду Минкё махнул на все это рукой. Ту книгу и вспоминать не стоило.

Полет был долог, скучен и утомителен. А полагаться стоило только на себя. У Минкё, конечно, было здесь несколько знакомых, но знакомых не до такой степени, чтобы они бросили все и погнались его встречать. Солнце светило ярко и жарко. Здесь был еще прошлый день, довольно душный, кстати. Четвертый терминал аэропорта имени Джона Кеннеди был наполнен большим количеством людей, у которых были самые разные цели здесь. Кто-то прилетел домой из деловой поездки, а кому-то посчастливилось две недели назад провести прекрасные каникулы, некоторые приехали в гости, а иные – получать образование. К последним относился и Минкё, который за время долгой поездки успел немного засомневаться в верности своего решение учиться заграницей. Конечно, на это у него было целых полгода, но все как-то времени не находилось серьезно подумать, и вот в самолете ему были предоставлены долгие часы и бесконечные минуты. Но, как бы то ни было, он прилетел в Америку.

Когда он прошел через многочисленные проверки и различные оформления документов, когда, наконец, вышел из здания аэропорта, то единственным встречавшим его оказался оглушающий городской шум, который накрывал с головой. Автомобили иногда медлили отреагировать на зеленый свет светофора, и наиболее неуравновешенные тут же сигналили, тем самым создавая целую симфонию. Много, много слов из уст людей, таких не похожих друг на друга. Сладкая тишина осталась в Кванчжу. Он был в другом городе, в другой стране.

Его собственная скорость ходьбы по сравнению с другими прохожими оказалась довольно низкой, его то и дело задевали плечом, стараясь обежать. В родном городе он привык к медленно текущей жизни, но через два часа, проведенных в мегаполисе, сумел подстроиться и к такому ритму – не зря же он уже приезжал несколько раз в Нью-Йорк. И все-таки, здесь была совсем другая жизнь, с каждым вдохом наполнявшая все его сознание, каждую его клеточку, забираясь под кожу и не отпуская. Этот город затягивал.

Небольшой багаж позволял побродить по городу, по причине того, что заблудился, и просто потому, что пытался побольше вдохнуть запаха этой новой жизни. Она пахла гамбургерами, бензином, дешевыми женскими духами и…

– Простите, – извинился подросток, налетевший на Минкё и такой же отвлекшийся от своей дороги. – Простите, – повторил он, медля отойти. – Вы в порядке?

– Да, в полном…

Этого хватило, чтобы подросток быстро отправился дальше по своим делам, через несколько секунд скрывшись в толпе. Минкё только пожал плечами, отправившись в противоположную сторону.

Документы, отправленные ранее, были одобрены, рекомендации учителей рассмотрены, теперь оставался последний шаг. Вступительные тесты должны были состояться на следующий день. Солнце уже клонилось к закату, решив, что и здесь настал черед конца дня, растянувшегося для Минкё в невыносимо долгий отрезок времени. Неплохо было бы и подкрепиться, что он и воплотил в считанные минуты – благо, дешевые забегаловки встречались на каждом шагу. Не закажешь пучхимге*, но и другое съедобно и даже отчасти вкусно. Он уже достал было телефон, чтобы отчитаться о своем благополучном приезде, но в последний момент передумал, решив как можно меньше теперь думать о том, что покинул. Настала новая жизнь.

И настала она с одного крайне неприятного события. Минкё знал поблизости отель, довольно дешевый, о чем говорила незамысловатая обстановка и невдумчивое обслуживание, но все же сносный. Переступив его порог и подойдя к стойке регистрации, он уже вздохнул спокойно, мечтая добраться до постели, но…

– С вас 15 долларов.

– Что, простите?

– 15 долларов за ночь, – повторил администратор.

– А, конечно.

Попутно думая о том, что цены имеют неприятное свойство ползти вверх и на другой стороне земного шара, Минкё запустил руку в скрытый внутренний карман куртки, куда он сложил деньги. Искал дольше, чем нужно было бы, и, даже если бумажки обладали способностью к идеальной маскировке путем слияния с тканью, у них не оставалось шанса быть сокрытыми. Но их не было! Ни одной, ни единого доллара, и только несколько центов тоскливо и одиноко звенели, ударяясь друг о друга. С ними же пропала и кредитка. Может, запамятовал да оставил в дорожной сумке? Коротко извинившись, Минкё провел краткий обыск собственной сумки, обыск такой же бесполезный, как недавнее исследование карманов. В сумке единственной находкой оказалась только завалявшаяся купюра в тысячу вон, которую хватило бы только на чашку кофе, да и то с натяжкой.

– Ага, извинялся он… воспитанный, значит, – пробормотал Минкё, вспоминая того подростка в изрядно поношенной одежде.

– Извините, не могли бы вы сказать по-английски? – переспросил администратор.

– А, да так, ничего. Переночую у вас в другой раз. Бай-бай! – беззаботно попрощался Минкё с администратором отеля, в следующую секунду оказавшись вновь на шумной улице.

Денег нет… Давно с ним такого не было. Последний раз это случалось, когда он и Чонсу покутили в Пусане, и пришлось стыдливо обо всем сознаваться по телефону его отцу, после чего последовала обязательная просьба забрать их домой. Но это другая страна, а к завтрашнему тесту нужно обязательно выспаться, и, конечно, не на улице. Никаких номеров телефонов знакомых, живущих здесь, он конечно же не помнил, и, уж точно, не помнил, где они живут – здесь все так запутанно… Единственное, куда можно и нужно было позвонить – это в банк, чтобы заблокировать кредитку, где лежали все деньги на обучение, что он и сделал. Неудачное начало свободной американской жизни, подумалось Минкё, но не оставаться ведь так до самого утра! Он бесцельно отправился бродить дальше по улице, и через некоторое время совсем выдохся, тем более накрапывал мелкий дождь. Неуютно. Минкё подернул плечами. Дорогу дальше вперед перегородило серое громоздкое задание.

В иных случаях оно бы раздражало своими размерами и несуразностью, но в этот раз выглядело как спасательный круг тонущему. Автовокзал, откуда раз за разом отправлялись большие