долго посвящал Королева в детали, из которых выяснялось, что обороноспособность острова стоит на высшем уровне, и что никто никогда не сможет взять эту крепость. Однако, только сейчас Королев понял, что если ему всё так подробно рассказывают, значит, его отсюда не выпустят. А если ему повезёт сбежать, когда вдруг захочется, то его везде найдут и уничтожат, как ценного и опасного свидетеля. Но, с другой стороны, большие деньги за его работу, которые он намерен отправлять домой, также будут платить и за его молчание. Да, такая зарплата навсегда снимет с него клеймо безработного. Тогда, хоть и в памяти родных, но он будет настоящим человеком, позаботившимся о своей семье ценой жизни… Будет ли кто ждать его дома, вот в чем вопрос. Жена может загулять (он чувствовал это в последнее время), а теща будет потворствовать ее похождениям — та еще стерва, и он никогда ей не доверял. Однако, сейчас лучше думать о хорошем, и не ходить с кислой рожей по объекту, чтобы не вызывать лишних вопросов.

Глава 6

Сегодня Королеву снилась какая-то чертовщина. Босым бродил он по черному острову, раздирая в кровь ноги об острый лавовый песок. Когда взбирался на высокую гору за маленькими фиолетовыми цветами, разодрал себе до костей руки. Он потянулся за цветком, который вдруг возник перед его глазами, и как только пальцы коснулись нежного стебля, Королев тут же сорвался с горы, и кубарем полетел в зеленый океан, где его поджидали десятки голодных акул. Их пасти с сотнями острых зубов были открыты, подобно красным капканам с белой неровной каймой, готовые захлопнуться в любой момент…

Петрович проснулся мокрый от пота. Вокруг было тихо, если не считать отдаленного храпа и мерного жужжания кондиционера под высоким потолком. Когда он вновь закрыл глаза и попытался уснуть, из головы не лезло воспоминание о странном взгляде Наумочкина. Этот человек, казалось, уже не боялся самого страшного, словно оно с ним давно произошло здесь, на этом острове, и он заранее знает, чем все должно закончиться. Хладнокровное поведение Наумочкина, опытного сотрудника, могло бы успокоить любого новичка, но Королеву, почему-то, было не по себе от спокойных серых глаз, когда их хозяин лишь намекнул о боевой мощи островитян. Пусть Наумочкин промолчал о вооружении и намерении неофициальных хозяев острова, Королев, все же, чувствовал, что эти лихие ребята, в случае чего, готовы обороняться всеми доступными средствами, чем были похожи на настоящих смертников, ценою собственных жизней оберегающих свои тайны.

Королеву все меньше и меньше нравились страшные свои догадки, однако, он ничего не мог с собой поделать: долгое время безработицы сделало из него настоящего философа паники, который не уверен не только в завтрашнем дне, но даже и в следующем часе.

В семь утра Королев и несколько его соседей по комнате вышли в коридор. Пройдя метров двести, они, вдруг, потеснились в правую сторону. Кто-то потянул Петровича за рукав, и он оказался прижатым к белой мраморной стене. Позади этой группы показались крытые тележки, в которых что-то барахталось и пищало.

— Крыс повезли, — сказал один из соседей Королева.

— А, может, кроликов? — предположил другой.

— Скорее всего, и тех и других, — отозвался третий.

Королев решил не задавать лишних вопросов: он и так догадался, что на территории базы может находиться биолаборатория — не зря же везде такая секретность. Однако, в столовой, его будто черт за язык дернул: спросил одного из своих соседей, куда, мол, везли животных. Тот посмотрел на него, как на младенца и добродушным тоном ответил:

— Вырастешь — поймешь.

Через мгновение он добавил:

— Если оно вам действительно надо, спросите у своего «гида», и, если он сочтет нужным, то поставит вас в известность абсолютно по всем вопросам.

Королев понимающе улыбнулся и стал завтракать с таким чувством, будто освободился от бремени ненужных вопросов. Он давно знал, что чем больше молчишь, и чем тише себя ведешь, тем легче живется на этом свете, и даже желудок не так сильно урчит, когда подавляешь в себе желание спросить что-нибудь не по делу.

Прошло пятнадцать минут после того, как Королев сел завтракать. Он не сразу заметил, как к его столику спешит Наумочкин.

— Прошу прощения за опоздание, — скороговоркой проговорил тот, протягивая руку всем, кто сидел за столиком. — Первый раз в жизни проспал, извините еще раз. Я за вами, — обратился он к Королеву. — Быстрее доедайте и пойдем уже до вашей мастерской.

Королев кивнул, с трудом проглатывая кусок котлеты, совершенно забыв про компот, стоявший напротив его тарелки.

Наспех покончив с завтраком, он встал и, пожелав всем приятного аппетита, пошел вслед за Наумочкиным, спешившим, как на пожар.

Как только они вошли в мастерскую, первое, что бросилось в глаза, было два ряда зеленых токарных станков, коих числом было шесть. Королев неспеша прошел между станками, и остановился возле сверлильного станка, стоявшего на столе с крепкими толстыми ногами. Старый, еще с советских времен, с облупившейся на жестяном кожухе красной краской, он вдруг всколыхнул в Королеве воспоминания школьных лет, когда вот так же, десятилетним мальчишкой, он сверлил на таком же станке металлические пластины — крепежи для черенков к лопатам для уборки снега…

Королев вернулся к, стоявшему у входа, Наумочкину, и еще раз окинул взглядом мастерскую. На правой стене, не далеко от входа, висел большой плакат без названия. На нем была изображена черная гора, вершина которой скрывалась за белой шапкой облаков. «Наверное, это и есть — та самая Пико», — подумал Королев.

В левой стене виднелась дверь, блестевшая новым железом, которым она была обита совсем недавно.

— Это склад, правда, маленький, но там есть все необходимое для вашей работы, — сказал Наумочкин, указывая пальцем на дверь. — Можем, прямо сейчас, пройти и посмотреть, что там есть.

Для входа на склад нужен был пластиковый пропуск, который Наумочкин тут же выудил из своего кармана и отдал Королеву.

— Кстати, этот пропуск будет у вас и для замка от входной двери в мастерскую.

— Спасибо, — ответил Королев, и провел пропуском по щели считывателя. Щелкнул магнитный замок. Заскрипела, открываясь, дверь склада. Из темноты пахнуло металлом и пылью. Наумочкин, знавший, где расположен выключатель, щелкнул клавишей — зажегся желтый свет: лампы были прикручены под потолком, на, противоположной от входа, стене. Королеву хорошо было видно пространство склада. На стеллажах, прикрепленных к стенам, громоздились куски металла, в виде болванок, прутов, уголков. Иногда, из этой груды, можно было выудить хорошие целые листы незакаленной стали, годной для, разного рода, креплений.