«Недостаточно! – кричал его мозг. – Больше. Бери еще больше».

Майк быстро расстегнул ей джинсы. Клара помогала ему, извиваясь и стягивая их вместе с кружевными трусиками, а когда оказалась полностью обнаженной, он стал жадно рассматривать ее, не желая ждать дольше ни секунды.

– Слишком много одежды, – бормотала она, лихорадочно расстегивая ему рубашку. – Как же я ненавижу пуговицы, зачем так много пуговиц.

– Больше никаких пуговиц. – И он одним движением стянул рубашку через голову. – Так и запишем.

– Очень хорошо.

Ее пальцы гладили его кожу, она впилась в плоть ногтями, оставляя след на теле.

Если как можно быстрее не овладеет ею, он взорвется. Но они не были друг с другом так давно, что он хотел насладиться моментом.

Майк провел руками вдоль ее тела, лаская полные груди и плоский живот. Он вспоминал Клару, каждый изгиб, каждую впадину. Она приподнялась и, ухватив его за плечи, привлекла к себе. Его рука опустилась ниже ее живота.

– Майк! – Ее голова вжалась в матрас, когда она приподняла бедра ему навстречу. – Если ты сейчас же не… я… – Она вздрогнула и чуть не заплакала от отчаяния, когда его пальцы погрузились в ее горячее лоно. – Майк, ну пожалуйста!

Он умышленно доводил ее до крайней степени исступления. Потребовалось все его самообладание, чтобы не сделать того, о чем она так просила. Чего он и сам так желал. Но сначала он как следует измучает их обоих.

Когда его большой палец коснулся ее лона, она выкрикнула его имя. Снова и снова он касался ее, погружаясь глубже, пока она не застонала, моля о пощаде. Он то замедлял, то ускорял ритм, не позволяя ей кончить раньше времени.

Когда Майк понял, что больше не выдержит, то буквально сорвал с себя оставшуюся одежду и опустился перед Кларой на колени. Она провела языком по сухим губам и завела руки за голову.

– Почти, – пробормотал он, она разочарованно застонала.

Он подтащил ее к себе. Когда она оказалась достаточно близко, он накрыл ее своим ртом и почувствовал, как она содрогнулась. Снова и снова Майк ласкал Клару языком, а она выкрикивала его имя словно мантру, которая могла растянуть удовольствие.

Майк присоединился к ней в постели, закинув одну ногу. Клара прильнула к его возбужденному телу, и он едва не сошел с ума от интенсивности эмоций.

Он крепко зажмурил глаза, прежде чем снова взглянуть на нее.

– Скажи, что у тебя есть презервативы.

– Да, о да. В прикроватной тумбочке. – Она пошевелила бедрами. – Поторопись.

– Да.

Майк старался не думать, почему у нее дома хранятся презервативы. О других мужчинах, которых она, должно быть, приглашала в свою постель. Ничто из этого не имело значения в настоящее время.

Клара походила на нимфу, прямиком сошедшую из какой-то игры, разработанной его компанией.

– Теперь, Майк, я хочу, чтобы ты вошел в меня сейчас. Майк! – закричала она, тяжело дыша. – О, Майк!

Она впилась ногтями ему в плечи.

Они еще некоторое время вместе скользили по краю, прежде чем рухнуть в пропасть. Майкл был в объятиях единственной женщины, с которой он не мог остаться.

Рассвет прокрался в комнату и протянул длинные золотые пальцы к кровати, где лежали рядом Клара и Майк. Она вспоминала о нем почти год, мечтала, чтобы все сложилось иначе, хотела его. И теперь он здесь, спит в ее постели, и она знает, как только взойдет солнце, их время истечет.

Ничего между ними не изменилось. Они не урегулировали вопросы, которые развели их по разные стороны, прежде чем снова лечь в постель. Да просто проигнорировали разногласия в угоду страсти, которая горела между ними. На самом деле они просто взяли паузу в своей вражде.

Клара задумчиво улыбнулась.

Развернув голову, она изучала Майка, пользуясь моментом, чтобы рассмотреть его, пока он этого не замечает. Нет, он не выглядел молодым и невинным даже во сне. Зато выглядел сексуальным. Опасным. Даже во сне оставался самим собой. Она сжала пальцы, чтобы не потянуться и не погладить его мощную челюсть, покрытую щетиной.

Сердце Клары сжалось. Какая глупая! Она тяжело вздохнула. Как можно испытывать чувства к человеку, который такого низкого мнения о ней? И почему ее волнует, что думает о ней Майк?

Он открыл глаза и уставился на нее:

– Ты слишком громко думаешь.

– Но мне действительно есть над чем поразмышлять.

– Думаю, да. – Уголок его рта приподнялся в обольстительной улыбке. – Тем не менее нет нужды думать об этом прямо сейчас.

Майк потянулся рукой к ее телу под одеялом. Клара затаила дыхание, когда он скользнул вверх по ее бедру и ребрам, остановившись на груди. Она вздохнула, когда его большой палец потер ей сосок. Нет, они не должны думать. Не должны позволить этой ночи закончиться так быстро. Правда, совсем скоро поднимется солнце, и придется столкнуться с реальным миром. Миром, в котором они оба находятся на противоположных сторонах стены, которую, по мнению Клары, им не суждено разрушить.

Но сейчас…

– Нет. – Она приблизилась к Майку. – Сейчас можно ни о чем не думать.

Он поцеловал ее, и она снова попала в водоворот ощущений, вытеснивших из головы прочие мысли.

Часом позже все закончилось.

С каждой минутой Майк отдалялся от нее. Как ни близки они были в данный момент, существует граница, которую не в состоянии преодолеть даже самый страстный акт любви. Все это время им удавалось держать себя в рамках, но теперь работать друг с другом в течение ближайших месяцев станет еще труднее.

Он откатился в сторону и, приподнявшись на локте, бросил взгляд на улицу, потом снова на Клару:

– Мне нужно идти.

– Хорошо.

Она посмотрела на него и постаралась навсегда запечатлеть этот момент в своей памяти. Растрепанные волосы, тень щетины на подбородке, удивительные губы, изогнутые в грустной улыбке. Вместо того чтобы постараться запомнить это утро, ей бы следовало навсегда выкинуть его из головы.

Кто знает, во что выльется то, что случилось ночью, но короткая связь безвозвратно утрачена.

Все кончено.

Он отбросил волосы с ее лица:

– Послушай, прошлая ночь была…

– Знаю, ошибкой. – Гораздо проще самой озвучить это, чем услышать от него.

Он нахмурился, скатился с кровати и принялся одеваться.

– Не могу назвать это ошибкой, ведь мы оба хотели.

Как он это делает? Клара поразилась. Майк находился на расстоянии вытянутой руки, а казалось, будто он говорит с ней из другого города.

– Клара, прошлая ночью ничего не изменила.