— Эскорт бы тоже подошел! Отец то и не разбирается в этом! — донеслось до меня уже из-за закрытых дверей.

Я. Ненавижу. Рождество.

Пытаясь вспомнить, с кем спал в последний раз, и можно ли е привезти в дом, я задумался, а лифт остановился на пятом этаже.

Девушка в песочного цвета пальто собирает осколки стекла с пола. Каштановые кудри взметаются вверх и вниз, следуя за хозяйкой.

Завораживает.

Незнакомка оборачивается и спешит к лифту. Я придерживаю створки.

Она смотрится в зеркало, поправляет лежащие в беспорядке волосы. В нос мне ударяет аромат, каких то ягод или фруктов.

«Скорее всего, бальзам для волос» — мелькает в голове.

Я, не скрываясь, разглядываю ее, все равно она не замечает, слишком увлечена. Снимает и надевает заново очки в черной оправе. Похожи на «Rey Ben».

Бледно розовые губы, слегка впалые щеки и острые скулы, яркие голубые глаза. Захотело обратить на себя ее внимание.

— Простите, что вмешиваюсь, но я бы оставил очки, особенно если вы в них нуждаетесь! Вам очень идет! — она вздрогнула от неожиданности и обернулась. Бледные щеки вспыхнули. Мне понравилось, как она посмотрела на меня. Ее губы зашевелились, она оправдывалась, а я, сам не пойму почему, все смотрел на них.

Что же она пролепетала? Звонок оповеращет что мы спустились в лобби, и девчонка выскакивает в холл. Она что, убегает? Я так сильно напугал? Я страшный?

Впервые задумываюсь о таком.

Гладкая кожа, яркие, круглые, как два блюдца, глаза. Скорее всего, еще студентка, если не школьница.

— Постойте! Мисс, у вас… на одежде стекло! — на кромке коротких ботинок девочки блеснуло стекло. От резких движений, оно соскользнуло и коснулось голой щиколотки.

Я сглотнул собравшуюся во рту слюну.

Ее волосы опять облаком взметнулись вверх, а пуговки на тонкой блузке натянули ткань, оголяя краешек белья и немного груди.

Я убрал стекляшку, неосознанно проводя пальцами по холодной коже.

— Спасибо! Большое вам спасибо! — такой милый легкий восточно — европейский акцент. Не американка.

Она даже в глаза мне не посмотрела, куда-то в район шеи и рубашки. Забавно.

Ко мне сразу же подлетел администратор, выражающий свое почтение и предлагающий транспорт для брата.

Я моментально потерял девушку из вида, и даже, уладив все детали, прошелся пару раз по лобби, заглянул в бар. Она испарилась.

Дэрек

Офисное здание встретило меня шумом, гамом и накопившимися делами, а из головы так и не выходила девочка с каштановыми кудряшками.

Я перестал копаться в памяти и пытаться выбрать подходящую пару для праздников, и решил подумать об этом позже, или вообще скинуть эту проблему на ассистента. Поднялся в переговорную.

— Мэри, гости приехали? — обратился я к помощнице. Маша уже давно переехала из Украины в США. Была ответственной и приятной.

— Нет, только господин Гринблатт с охраной и переводчицей.

Ну что же… будем встречать. Я слегка поправил манжеты рубашки, покрутил запонки и «надел» дежурную деловую улыбку.

По моей шее пробежала горячая волна.

Следуя за моим русским партнером вошла она.

Девочка из лифта.

Коричневые брюки из мягкой ткани, застегнутые на узкой талии. Все та же шелковая блузка, обрисовывающая узор кружева ее белья. Я бы углубился в более детальное разглядывание девушки, ее тонкие кисти и длинные пальцы, круглые перламутровые пуговки на манжетах… но… нужно было заняться делами.

Ксения Косова. Непривычное имя. Его хотелось крутить на языке и пробовать на вкус.

Нужно будет попросить Марию распечатать мне ее резюме.

Я никогда не интересовался женщинами на работе, попросту не замечал их в компании. Только модели. Только богатенькие блестящие «штучки» с наших богемных вечеринок.

Ксения щебетала, бегло переводила Александру Гринблатту, наклоняясь к нему ближе, периодически говорила тише, чем следовало бы.

Волновалась, сразу заметил я. Хотелось поменяться с Александром местами.

Неосознанно я говорил медленнее, стараясь помочь ей, дать лишнее время, не углублялся в терминологию. Хотя откуда мне было знать, может быть, она бы и так справилась, но мысль о том, что я чем-то ей помогаю, была приятна.

Сколько ей лет? Должно быть больше двадцати одного, раз она работает?

Я несколько раз отвлекся на свой планшет, написав Марии, чтобы прислала мне анкету на Ксению Косову прямо сейчас.

Мэри легким движением руки выслала мне все необходимое, не переставая работать.

— Я бы хотел пригласить вас, Александр, на празднике к себе в загородный особняк. Впереди Рождество, праздничные дни! Не стоит вам быть одним! Вы — мои особые гости! — и, конечно же, он согласился! Даже, если бы начал артачиться или ссылаться на другие дела в городе, я бы сумел уговорить. Настоять на своем.

Гринблатту пришлось срочно ответить на телефонный звонок. Он извинился. Я даже не обратил внимания, только проследил, как девушки отошли к кофемашине.

Девочка, как я называл про себя ассистентку Гринблатта вот уже целое утро, разглаживала несуществующие складки на брюках, проводя ладонями вверх-вниз по бедрам.

Мой новый русский партнер вернулся, подошел ко мне, расположившемуся у панорамных стеклянных окон, и продолжил что то рассказывать… ни черта не понятно, но я не спешил, хотелось сделать перерыв, или дать заслуженный перерыв мисс Косовой. На безымянных пальцах обоих рук не было кольца. Не помолвлена. Не замужем.

— Ксения! Ксения! Переведи! — Александр снова не дал своей переводчице опомниться. Меня злило больше всего, что девочка воспринимала такое отношение, как само собой разумеющееся. Даже не замечала одергиваний.

За окнами было пасмурно, а в волосах Ксении плясали рыжие искорки. Бледно розовые губы слегка переливались от гигиенической помады.

Короткой встречи мне было мало.

— Я приглашаю вас на обед! — Я смотрел прямой на девчонку и дружелюбно улыбнулся. Она слишком напряжена. — Что вы думаете на этот счет, господин Гринблатт?

Как удобно! Можно смотреть на переводчицу и говорить с ней. Никто не будет в обиде! Никто даже не заподозрит, что реальный вопрос я хотел задать именно ей.

Как удачно мы встретились сегодня в лифте!

Ее чертова блузка не давала мне покоя в течение всего обеда! Пуговки слегка разъезжались в стороны, оголяя кожу, а Ксения то и дело одергивала шелковую планку вниз. Это какой-то извращенный способ пытки?

Зря я сказал брату, что уже далеко не прыщавый подросток. Сейчас я чувствовал себя именно таким.