«Может, нам следует поехать, пока Паоло еще не достиг школьного возраста: легче будет убраться восвояси, — думала она во вторник во второй половине дня, грызя с отсутствующим видом карандаш и уставившись невидящими глазами на свой рабочий стол. — Если Энцо всерьез говорил о том, что все расходы возьмет на себя, то эта поездка нам ничего не будет стоить. Забыть про Умберто и про то, как он себя вел. Мой сын имеет право на наследство…»

— Даю пенни за твои мысли, — предложила Кэрол, входя с пачкой накладных под мышкой в тот момент, когда известный всему городу трамвай прозвенел за окнами. — Ты не рисуешь, а витаешь в облаках весь вечер.

У Лауры округлились глаза.

— Прости! Я действительно в последние дни несколько рассеянна.

— Уж не связано ли это с твоим интересным деверем и тем фактом, что завтра вечером он возвращается?

Как обычно, ее подруга была недалека от истины. Лаура не могла отрицать, что Энцо не выходит у нее из головы, с тех пор как она его увидела. Он и вправду интересный мужчина, но дело не только в этом. Она поступила опрометчиво, показав Кэрол фотографию, где Энцо был снят вместе с Ги. Однако она не рассказала пятидесятилетней Кэрол, в прошлом школьной учительнице, о загадочных ощущениях, которые ее преследуют с того момента, как она посетила выставку эпохи Ренессанса, и уж тем более не рассказала о том, что подозревает некую связь между старинным портретом и неожиданным прибытием брата Ги.

Пробормотав, что ей необходимо кое о чем поговорить, Лаура предложила заварить свежего кофе и устроить перерыв. Прошло немало времени, пока она сбивчиво рассказывала о своих наваждениях и о том, что у нее сложилось твердое впечатление о сходстве Энцо и человека на портрете.

— Дело даже не в чертах лица, — толкована она. — У них очень похожие глаза. У Энцо они такие же темные, как и глаза того человека с портрета. Даже выражение то же самое! Будто они думают об одном и том же! У меня мурашки пошли по коже, когда он возник у моей двери сразу же после моего второго приключения с портретом.

Кэрол покачала головой.

— Не знаю, что тебе сказать. Я не знакома ни с твоим деверем, ни с портретом. А что до видений, которые возникают во время головокружения… Возможно, это вызвано переутомлением. Я прихожу к выводу, что причина всего этого — перегрузки на работе. Знаю, нам многое предстоит сделать, особенно если мы собираемся перебраться в Нью-Йорк следующей весной. Но мы и так уже почернели от работы с тех пор, как повесили на дверях свою вывеску. Можно взять маленький тайм-аут. Или хотя бы сбавить темп.

Лаура положила подбородок на руку, машинально имитируя набросок, приколотый кнопками на кульмане за ее спиной.

— Это то, чего добивается от меня Энцо, — сказала она. — Он…

Охваченная беспокойством за Лауру, Кэрол, по-видимому, не слышала ее слов.

— Думаю, если нечто подобное повторится — тебе обязательно надо будет обратиться к врачу, — посоветовала она.

Лаура не думала, что ее галлюцинации являются серьезной болезнью.

— Обязательно обращусь, — пообещала она. — Но раз происшествия имели место в Институте искусств, а я не собираюсь там появляться, пока выставка Ренессанса не закроется, с видениями, надо полагать, покончено.

В ответ Кэрол подарила Лауре взгляд, который красноречиво говорил: «Кто за это может ручаться?»

— Я не увиливаю от разговора, просто мне надо узнать твое мнение вот о чем: как ты смотришь на то, если я возьму отпуск? — спросила Лаура и затем добавила: — Энцо предложил оплатить нашу дорогу до Италии, чтобы Паоло познакомился наконец с бабушкой и дедушкой. Хотя дед безобразно поступил по отношению к Ги, но сейчас он болен и, кажется, желает загладить свою вину.

— Лаура, это же замечательно! — Твердое, без морщинок лицо ее партнерши вспыхнуло от энтузиазма. — Я всегда чувствовала, что прошлые обиды забудутся и Паоло познакомится наконец с семьей отца! — радовалась Кэрол. — Похоже, для этого представилась реальная возможность. Пару недель мы здесь и без тебя обойдемся.

* * *

В эту ночь, после того как Паоло уснул, Лаура достала свое любимое фото покойного мужа. Она сделала снимок на йоркширских болотах, когда они приехали в Англию, чтобы Ги смог принять участие в гонках в Силверстауне. Ветерок взъерошил его светлые волосы. Не такие черные, как у Энцо, почти карие, глаза его с любовью смотрели на нее, когда она нажимала на спуск.

— Как ты думаешь, Ги? — спросила она в раздумье. — Стоит ли нам принять предложение Энцо? Или ты против того, чтобы мы наладили отношения с твоим семейством?

Как всегда, когда она спрашивала совета у Ги, ответом было молчание. Она должна была решать сама, без его помощи. Она все еще размышляла над этим на следующий вечер, направляясь домой с автобусной остановки. Возле лотка с цветами она остановилась и купила букетик маргариток.

Лаура находилась уже почти у дома, когда глубокий, с приятным акцентом голос произнес ее имя; затем послышались легкие, торопливые шаги.

Энцо. Он не закрепил галстук булавкой, и его ветром забросило за плечо, пока он спешил за ней. Костюм был помят — видно было, что он только что с самолета, — волосы взъерошены, что придавало ему небрежный вид. Она заметила, как в его волосах вспыхивают и пропадают золотистые блики.

— Здравствуйте! — сказал он, улыбаясь ей и беря за руку. — Мир тесен, не так ли? Встретиться ненароком на чикагской улице! Я улетаю завтра, потому решил не брать напрокат автомобиль. Иду пешком от своего отеля.

Она почувствовала, как по ее лицу расползается широкая улыбка. Было так приятно видеть его!

— Превосходный день для прогулки, — ответила она. — Как Детройт? Ваши переговоры закончились успешно?

— Об этом говорить еще рановато, но думаю, что да.

Они стояли, образуя островок в коре пешеходов: он — в помятом костюме, и она — в платье из хлопка, собственного раскроя, без рукавов, с букетиком маргариток и значком бакалавра. Разговор, который они вели, не имел ничего общего с теми словами, которые произносились в душе.

«От нее веет такой свежестью, — думал он. — А самое главное — она мне до боли напоминает кого-то. Такое чувство, будто я знал ее задолго до встречи. Та карточка, что Ги показывал мне во! Флориде, не имеет к этому никакого отношения».

— Лаура, — заговорил он, ободренный выражением ее глубоких зеленых глаз. — Простите за то, что я поторапливаю вас, но я не могу больше терзаться неизвестностью. Что вы решили по поводу поездки в Италию? Вы согласны привезти мальчика к моим родителям? Что-то в вашем лице…

При этих сбивчивых словах Лаура окончательно утвердилась в своем решении.

— Да, согласна, — ответила она, махнув рукой на все свои сомнения. — Я не против, чтобы Паоло познакомился с семьей отца. Возможно, недели две или три…

— Но это замечательно! — воскликнул он.