А лучше б посадить крапивы полевой;

А тут бы с бардой чан поставить,

Какую пользу бы могли они доставить!

Но всё у них не так. О! я, как захочу,

За это проучу,

И всё, что тут растет, на славу в грязь втопчу!»

Что долго думать? Принялася;

Ну теребить капусту с гряд,

Укроп, и мяту, и салат;

Не полевым кротом, но бурей поднялася!

Левкои, алый мак,

Петрушку, спаржу, пустарнак

Смешала с грязью в кавардак!

Случись к тому, ослов тут мимо гнали;

В забор уставя лбы, ослы забормотали.

«Ну, хрюкушка! — тут Долгоух сказал. —

Такой я смелости в тебе не ожидал!

Теперь-то я смекнул, и вот мои догадки:

Ведь ты умней,

Смелей,

Ну, даже и чудских свиней!

Такие чудеса кто б сделал без ухватки?»

Хавроньи голову вскружила похвала,

Хавронья рыло подняла, —

До честолюбия и свиньи, видно, падки! —

И хрюкает: «О мне везде молва;

Я знаю Русь, и ей о мне известно;

А похвалу услышать лестно!»

— «Молчать, кума, молчать!» —

Тут Ворон наградил ее советом. —

«Не величайся так! Какая польза в этом,

Что худо, что добро не знать,

Да браться разбирать?

А твой разбор такой, чтоб грязью все марать.

Подумай, сколько ты хорошему вредила,

Но лишь ослам ты угодила,

А нам хвалить какая стать?»

Иной Зоил не только пишет,

Но даже в критике сам глупой спесью дышит!

И тем довольнее, чем больше разругал,

Пускай чужие недостатки

Завистнику б казались сладки;

А то наш шарлатан, нахал,

Добро и худо

В одно воротит блюдо,

И, радуясь, что тем ослов он насмешил,

Сам думает: «Я славу заслужил!