В дверь постучали громко, но с некоей вежливой монотонностью. Потом, после паузы, еще раз.

— Зайдите! — раздраженно отозвался Арон, выходя из кабинета — видеть сейчас ему никого не хотелось.

На пороге стоял эльф… так, по крайней мере, показалось Арону. Но взгляд уже зацепился за детали во внешности, выдававшие нечистокровность ее носителя. Полукровка казался достаточно стройным, гибким и тонкокостным, чтобы издали сойти за эльфа, но лицо его было слишком жестко очерчено, глаза слишком черны и вытянуты к вискам, а в его эррэ не ощущалось той особой эльфийской магии, что сопровождает Старший народ от рождения и до смерти.

Арону потребовалось меньше доли секунды, чтобы понять, что именно позволило возникнуть последней мысли: он мог читать эррэ. В прежней жизни воину пришлось немало пообщаться с бродячими подмастерьями магов, отправленными, за прегрешения либо прискорбное отсутствие таланта, на вольные хлеба. А общение позволило нахвататься кое-каких теоретических познаний в магии.

Эррэ было врожденным коконом силы вокруг мага любой расы — прежде Арон и не представлял, что это значит: видеть эррэ. Теперь же это получилось само, без малейших усилий с его стороны.

Должно быть, от еще одного доказательства собственной магичности Арона перекосило, поскольку вошедший удивленно вздернул не по-эльфийски черные брови и любезно поинтересовался:

— Прежде тебя всегда забавляли эти покушения. Что-то случилось?

Арон задумчиво смерил вошедшего взглядом: полукровка его не боялся, это стало ясно сразу. Кроме того, вел он себя скорее как друг, в крайнем случае, союзник, поскольку Арон сомневался в наличии у Темного мага настоящих друзей.

Полукровка продолжал смотреть вопросительно, и Арон неопределенно пожал плечами:

— Плохое настроение, только и всего.

— Так я и подумал, — черноволосый захлопнул дверь, без приглашения удобно устроился в кресле, потом махнул рукой Арону. — Присаживайся, а то стоишь, как неродной.

Арон ошеломленно посмотрел на наглеца: поведение того настолько не вязалось с почтительным страхом, к которому воин уже начал привыкать, что он никак не мог решить, как реагировать.

Как вообще в такой ситуации положено вести себя могущественному Темному магу, который способен осчастливить половину империи, просто умерев?

Не выдержав абсурдности ситуации, усмехнулся. Чутье на опасность красноречиво молчало, не давая знать о себе даже тем слабым шепотом, которого удостоились и стражники, и мальчишка-паж; молчало так, словно полуэльфу действительно можно было доверять.

Ногой выдвинув вперед стул, Арон сел напротив полукровки, вопросительно приподнял брови:

— Ну, что интересного расскажешь?

— Как тебе молоденький ар-Корм? — отозвался тот вопросом на вопрос.

— В смысле? — Арон склонил голову набок, продолжая изучать необычную внешность черноволосого. Тот его пристального внимания словно бы не замечал.

— Поверишь, но каждый раз за последние три месяца, стоило мне вспомнить о его существовании, на разум тут же находила некая пелена. Если же я встречал его в замке, то отдавал первое пришедшее в голову указание — и через пару секунд выкидывал из головы. Да и ты, отправив его в мое распоряжение, ни разу не потребовал мальчишку для личных услуг… — полуэльф нахмурился, наклонился в кресле вперед. — У него Темный Дар?

Арон все же не удержался и растерянно моргнул. Темный Дар — у этого перепуганного ребенка? Хотя…

Один бывший ученик мага рассказывал ему: старшие маги всегда чуяли своих, но только Светлые — Светлых, а Темные — Темных. Это ограничение в незапамятные времена установили боги, чтобы у молодых, с еще не проклюнувшимся Даром, был шанс выжить. Своих правила разрешали убивать только на дуэли, чужие же считались законной добычей.

Если у ар-Корма есть магические способности, удастся ли Арону заметить их? И, что куда важнее, как вести себя с этим нахальным полукровкой сейчас?

— Сегодня вечером я проверю, — проговорил он мрачно.

— Ну, если за целый день ты ничего не заметил, то мальчишка может быть только Светлым, — сделал вывод полуэльф. — Жаль, если придется от него избавиться. Сейчас не время ссориться с ар-Кормами.

— Или мальчик может вообще не иметь Дара, — возразил Арон, который вовсе не собирался убивать пажа для сохранения нежданно и нежеланно доставшейся репутации грозного Темного мага.

— И это говоришь ты, само воплощение осторожности? — полуэльф рассмеялся, но воин не смог выдавить даже кривой усмешки.

— Арон, в чем дело? — полукровка больше не улыбался, лицо помрачнело и оттого стало казаться более человеческим. — Ты на меня злишься? Мне начать опасаться за свою жизнь? — последний вопрос прозвучал словно в шутку, но шуткой не был.

Северянин напрягся, но чувство опасности продолжало упорно молчать, словно этот незнакомец даже после последней фразы никак не собирался угрожать ему, и напряженные мышцы расслабились:

— Нет, — и посмотрел на чужака, как мог бы взглянуть на Венда из прежней жизни. — Нет, не стоит.

Мэа-таэль, которого местные на свой манер называли Митрилом, по самый подбородок погрузился в теплую ванну и глубоко вздохнул. Добавленные в воду ароматные травы не только снимали физическую усталость, но и помогали ровному течению мыслей, позволяли связать разрозненные нити размышлений в целостный узор. И вот теперь Мэа-таэль пытался понять, что происходит с единственным человеком, которого он мог бы назвать здесь своим другом.

Впрочем, маги, особенно с Темным Даром, людьми считались с натяжкой. Полукровка не взялся бы определить, в чем именно заключалось отличие, но оно было: все его чувства, доставшиеся от отца-эльфа, говорили об этом.

Так что же случилось с Ароном? Его поведение сегодня казалось странным, напряженным и нервным, смотрел он так, словно видел Мэа-таэля впервые в жизни, говорил жестко, как с чужаком. И его магия — она заполняла все пространство комнаты, вызывая у полукровки ноющее чувство в костях, а не пульсировала вокруг Тонгила обычным плотным коконом.

Могло ли это поведение быть связано с мальчишкой ар-Кормом? Мэа-таэль плохо разбирался в теории взаимодействия магии, тем более магии противоположных полюсов, и определенно ответить не мог. Интуиция же — слабый осколок Дара, доставшийся от матери, — таинственно молчала, словно любая из его догадок была невероятно далека от реальности.

Самый интересный вопрос: представляло ли изменение в поведении мага опасность для его, Мэа-таэля, жизни? Полуэльф считал человека, несколько раз его спасавшего, своим другом, но как относится к нему Арон, определить не мог. Тем более что Темных магов нельзя судить обычными мерками, и логическому анализу их действия поддаются лишь до поры до времени.

* * *

Арон несколько мгновений с неприязнью смотрел на небольшую книгу в переплете из черной кожи, потом, решившись, открыл.