и начали их рвать на куски, разбрызгивая на песок черную кровь бьющихся в агонии чертей.

«Вот дьявол, они еще и каннибалы!» выкрикнул Йован, осыпая ударами прицепившегося к нему черта.

– Медлить нельзя, ворота закрыва-а-ю-ются – отбиваясь от чертей, крикнул Сречко.

Одновременно прямо из песка стали выдвигаться остро отточенные прутья решётки, и острые наконечники уже достигли высоты поясницы.

– Йован, что ты возишься, бежать надо, ворота вот-вот закроются и решётка тоже, тогда нам хана!– прокричал Сречко, ударив наотмашь самого толстого и сильного черта так, что у того даже хрустнула челюсть.

Первым через решетку перепрыгнул Сречко, за ним Йован. Опомнившиеся черти вновь набросились на Йована, вцепившись в военную форму. Колья решётки поползли вниз, а черти потащили его обратно за границы ворот.

– Да вам путь сюда заказан -крикнул Сречко, и схватив черта, швырнул его за пределы ворот в коридор, тот завизжал, и, вспыхнув адским пламенем, осыпался в пепел, оставив на земле свои обугленные кости.

Сречко, едва отбившись от своих чертей, набросился на чертей Йована.

– Жаль гранаты кончились – произнес Сречко, врезав самому наглому черту по зубам.

Как только сопротивление чертей немного ослабло, Сречко схватил Йована за воротник и выдернул его из закрывающихся ворот.

Внезапно противник исчез, и оба упали на пол в грязный песок. Было слышно, как захрустели кости чертей, не успевших отскочить от ворот и раздавленных каменными створками и острыми шипами решётки.

– Смотри, башка меняется! – указав на лепнину над воротами, произнес Йован.

– Вот тебе и сюрприз – ответил Сречко.

Тут Йован впервые увидел печать дьявола.

Прямо над воротами был вырублен круг, внутри него была вырезана перевернутая вверх ногами пятиконечная звезда, в которой было изображение похожего на голову козла, с длинными, прямыми рогами. Внутри круга были начертаны какие-то непонятные символы, отдаленно напоминавшие латынь или что-то в этом роде.

– Что это такое?!– удивленно спросил Йован.

– Перевёрнутая пентаграмма с заклятием входа в ад или проще сказать, печать ада – ответил Сречко.

– А почему мы этого раньше не видели?!

– Видимо мы были под чарами?!

– Почему тогда чары не сработали дальше?!»

– Да потому, что я со страху перекрестился, когда увидел ожившего покойника на крючьях – ответил Сречко.

– Нас чуть не порвали – отдышавшись, произнес Сречко.

Перед ним громко закрылись ворота, и печать дьявола вновь приобрела человеческое лицо.

– Да, я в разных переделках был, но такого еще не было!

– Я всех своих родственников вспомнил и всех святых вместе взятых!

– Слушай, давай отсюда убираться по добру по здорову, пока ворота снова не открыли. Я не хочу становиться котлетой.

– Пошли в первый проход, я видел там лестницу, может она выведет нас из этого подземелья?– поднимаясь на ноги, произнес Йован.

Они сделали всего несколько шагов, когда Йован начал чертыхаться.

– В чем дело!– спросил Сречко.

– они мне воротами подметку оторвали, сказал Йован – Теперь в сапог песок забивается.

– Ну что тебе сказать? Терпи брат! После чертей это вообще ничто.

Дойдя до выступа в стене, они сразу повернули в узкий проход и в нерешительности остановились перед невероятно широкой лестницей ведущий вверх.

– Странно – произнес Сречко.

– Что странно?!

– Такой узкий проход и такая широкая лестница? Похоже, что у строителей что-то с объемным мышлением не так.

– только давай передохнем на той площадке, а то я что-то здорово устал за сегодняшний день- произнес Йован, присаживаясь на ступеньку площадки.

– Я этот монастырь до конца своих дней помнить буду.

– Выберусь из этого монастыря, потребую отпуск на восстановление своей нервной системы!

Подходя ко второй площадке по бесконечно длинной и каменной лестнице, Йован почувствовал, что начал выдыхаться. Сречко, который шёл рядом, тоже начал пыхтеть как паровоз.

«Это, наверное, этаж третий, или четвертый, судя по расстоянию!» ворчал Сречко, когда они добрались до второй площадки. Облокотившись на низкие перила, выступавшие из стены, он перевел дух.

Сречко выключил фонарь, и их окутала звенящая бархатистая темнота.

Здесь уже не было такого могильного холода как на нижней площадке.

«Зачем погасил свет, тут же ни черта не видно?»

«Аккумулятор начал садится, а мы ни конца ни края этой лестницы не видим», ответил Сречко.

Пока они сидели в темноте и отдыхали, глаза привыкли к темноте и даже стали различаться ступени, ведущие вверх и вниз.

– Посмотри, там вверху вроде что-то светиться?»

– Не болтай, я ничего не вижу.

– Я тоже уже не вижу, погасили свет? Или закрыли дверь, может там есть выход.

– Чтобы добраться до верха при таких лестничных маршах нашего фонаря не хватит – грустно ответил Сречко.

– Пойдем на ощупь, перила то есть, да и глаза немного к темноте привыкли.

– Хотя у меня глаза и попривыкли чуток, но идти и спотыкаться неохота! Лучше мы время от времени будем его включать, если где-то что-то будет странным или подозрительным.

После этих слов они стали подниматься по ступеням все выше и выше.

Глаза Йована уже различали кладку на стене, вдоль которой они поднимались вверх, держась за холодные перила.

На третьей площадке Сречко включил фонарь чтобы разглядеть непонятный силуэт, сидевший без движения, как вдруг они услышали стариковский голос «Оставьте меня! оставьте!»

Это оказалась пожилая женщина, отдыхавшая на этой площадке.

– Здравствуйте, можете подсказать, куда ведет эта лестница?

Она молча посмотрела совершенно отсутствующим взглядом, который бывает разве что у отчаявшихся людей, и долго-долго на них смотрела, будто что-то вспоминала.

Йован не выдержал: «Извините, что мы вас испугали, мы только хотели узнать, куда ведет этот путь».

Она перевела на него взгляд и загробным голосом произнесла – «У каждого свой путь, и вы рано пришли на эту лестницу». Поднялась на ноги и начала спускаться вниз. Она даже за перила не держалась, а потом просто растворилась в темноте.

Сречко уже потянулся к выключателю фонаря, но почувствовал руку Йована.

«Не надо, это её дорога».

– С каких пор стал праведником?!– шутливо спросил он.

– С тех пор как моя подметка застряла в решётке рогатых в ворот -, ответил Йован.

– Мы с тобой все-таки безнадежные дураки! Сами к чертям в гости наведались! Отлупили их и сами же заблудились.

– Главное, что мы всё еще вместе и мы живы! – произнес Йован, чувствуя, что армейские сапоги стали килограммов на десять тяжелее обычного веса, несмотря на отсутствовавшую подметку. Если бы не портянка он стер бы ногу в кровь.

– Господи в этом монастыре столько этажей нет, сколько лестниц.

Усевшись на каменный пол и сбросив свои автоматы, они устроили привал.

– На счет живые уже неуверен. Все, хорош,