— Лай! — крикнула она. — Если ты хочешь, чтобы кто-то прыгнул сегодня в пропасть, пусть это буду я! Может быть, увидев меня мертвой, ты поймешь, что никто не может полететь! Лучше умереть, чем жить так, как живу я!

Глухой ропот прокатился по толпе старейшин: королева нужна живой, по крайней мере, пока не родит наследника!

Мириана уже хотела было крикнуть, что или муж прикажет отпустить Сун Ли и ее родных, или она бросится в пропасть, как к ней подбежал Каолам, крепко обхватил за плечи и оттащил от обрыва.

— Одумайтесь, госпожа, что вы делаете! — возмущенно прошептал он, — Не губите свою страну! В память о вашем отце не совершайте глупостей!

Испугавшись не на шутку, Лай Вуонг сорвался с места, почти бегом, насколько позволял королевский статус, подбежал к жене и с размаху отвесил ей пощечину, от которой королева упала бы, настолько тяжелой была его рука, если бы ее не держал старый советник. Она безжизненно повисла на его руках, а король развернулся к Сун Ли.

— Итак, — спросил он. — Ты будешь доказывать свою правоту или же можно казнить изменников? Посмеешь рисковать жизнью королевы? Смотри, что ты натворила, Мириана чуть было не бросилась в пропасть, чтобы спасти тебя! Ты чуть было не погубила Туанг, а это уже государственная измена!

— Если я прыгну, вы отпустите их? — тихо спросила девушка.

— Только если ты полетишь, — насмешливо улыбнулся он. — Но мне не нравится твой настрой. Нужно сначала выиграть битву, и лишь потом выходить на нее. А ты уже сдалась, Сун Ли, или мне кажется?

Она растерянно покачала головой, показывая бессмысленность жертвы, но он теснил ее к краю все ближе и ближе, нависая над девушкой, словно скала, а когда ее ноги остановились у самого обрыва, положил руки на плечи, глядя ей прямо в глаза, в них застыл ужас, он парализовал девушку, она оцепенела, а потом король с силой толкнул ее назад. Сун Ли вскрикнула, но не сделала попытки даже ухватиться за его руки. Она приняла свою судьбу и полетела вниз, словно большое белое перышко, а Мириана с ужасом смотрела за ее полетом. Она молилась всем богам, чтобы девушка смогла полететь, понимая, что это невозможно.

Когда тело Сун Ли оказалось на дне пропасти, Лай Вуонг посмотрел вниз.

— Она не умела летать, — коротко бросил он.

Наступила тишина, казалось, было слышно, как падает снег.

— Этих расстрелять, — он кивнул в сторону несчастных осужденных, некоторые из них вскрикнули от ужаса, другие, потрясенные смертью девушки, остались безучастны.

— Сун Ли! — крикнула Мириана сквозь слезы, — Как же ты мог! Она была мне как сестра! Ты убийца, чудовище!

Король остановил на ней тяжелый взгляд, и Мириана поняла, что было бы лучше сдержаться и промолчать. Но было уже поздно.

— Ты пойдешь со мной, — он подошел ближе, старый Каолам попытался было заслонить молодую королеву, но Лай Вуонг хлопнул его по плечу и произнес:

— Прекрати, старик, ты же больше всех ждешь наследников, — с этими словами он поднял свою жену в воздух, словно пушинку, перебросил через плечо и направился в королевские покои.

Когда через несколько часов он оставлял ее, чтобы отправиться в поход, то сказал жене на прощание, больно выкрутив ей запястье, отчего Мириана пронзительно вскрикнула:

— Если к тому моменту как я вернусь, ты все еще не будешь готова подарить мне сына, клянусь, ты последуешь за своей подругой, а я найду нормальную, здоровую королеву, а не костлявого птенца вроде тебя!

С этими словами он вышел, громко стуча сапогами по деревянному полу.

Когда король и его армия покинули Город птиц, старый Каолам с трудом нашел силы, чтобы решиться постучать в покои королевы. Он опасался увидеть страшную картину, и действительно увидел ее: он вошел и застал молодую девушку совершенно растерзанную, с глубокими ранами на плечах, едва прикрытую окровавленным одеялом, содрогающуюся от спазмов и несдерживаемых рыданий.

— Я чем-то могу помочь, госпожа? — тихо спросил он, — Может быть, позвать целителей, если вам очень плохо?

— Там, — Мириана подняла растрепанную голову и кивнула в сторону окна, — Уже все убрали?

— Да, госпожа, тела всех погибших уже отнесли в горы, где мы провели церемонию погребения. Конечно, очень краткую. Но даже верховный жрец почтил память Сун Ли. Ведь девушка воспитывалась в храме Великой птицы.

— А мой муж…

— Его Величество покинул дворец. Может быть, приказать сделать вам чаю?

Мириана приподнялась, прижимая ладонь к припухшей, посиневшей щеке.

— Каолам, — попросила она. — Ты можешь принести мне одежду. Мне нужно в небо.

Он молча кивнул, скрылся, а потом возвратился с ее платьем, которое девушке помогла надеть другая служанка, вместо Сун Ли. Мириана подозревала, что муж оказывал Сун Ли весьма настойчивые знаки внимания, и теперь желала, чтобы эта новая девушка оказалась более сговорчивой, чтобы ей не пришлось последовать за Сун Ли на дно пропасти.

Едва держась на ногах, она подошла к краю обрыва и бросилась вниз, но в следующую секунду крылья подхватили ее, и, сделав пару кругов в воздухе, Мириана направилась на старое капище.

Лай Вуонг собирался разрушить его, но каждый раз что-то происходило, то одно, то другое, что-то, что мешало разорить и сжечь святилище — очевидно, боги знали, как защитить себя. Почему же они не могли защитить ее?

Мириана опустилась на снег в центре капища, она не молилась и не обращалась к богам. Она просто плакала, вспоминая погибшую подругу, такую любимую и такую родную, которую она не смогла спасти. Как не смогла спасти и расстрелянных крестьян и многих из тех, кто был умерщвлен в тюрьмах прежде. И ей казалось, что горе прижало ее к земле, так, словно упавший с неба обломок скалы придавил ее плечи, не позволяя распрямиться вновь.

Девушка подняла глаза и ее взгляд встретился со взглядом каменных очей Симаргла, сжимающего в могучих руках огненный меч.

— Мои родители оставили меня, не дав мне сил. Моя служанка, единственный близкий мне человек, погибла. Великая птица отвернулась от Туанга. Кроме тебя меня некому защитить. Пожалуйста, помоги, — прошептала она, глядя в суровое лицо чужеземного бога.

Она сама не знала, о чем просит, в ее сердце не было злости и ярости, а лишь боль утраты, страх и много-много печали.

Снег, кружась, падал на волосы и плечи молодой королевы, засыпая ее, она покрывалась ворохом белых, холодных кружев, а мрачные, поднимающиеся к облакам горные пики наблюдали за ней с холодным равнодушием. Ведь горы не верят в бога.

Горячие слезы стекали по щекам Мирианы и, замерзая, превращались в колючие льдинки, которые падали на снежное покрывало и утопали в нем. Она плакала о Сун Ли и о своих родителях. Она плакала о себе.

Как сможет она заставить себя поднять глаза на мужа, когда он вернется, после всего, что он сделал? После жестокого убийства Сун Ли, после несправедливых казней, после того, как он обошелся с ней? Как снова остаться с ним наедине? При мысли о его прикосновении Мириана ощутила панический ужас. Нет, если он вернется и попробует дотронуться до нее — она бросится в пропасть следом за Сун Ли и к черту Туанг и его обычаи! Они заставляют ее делать то, что невыносимо, эта ноша непосильна для хрупких плеч юной королевы. Раньше в присутствии мужа Мириана боялась пошевелиться или сказать лишнее слово, ее руки холодели от страха, а лоб покрывался испариной, но теперь этот страх стал куда глубже, он превратился в бесконтрольный инстинкт, справиться с которым она уже не могла. Даже сейчас, зная, что Лай Вуонг далеко, Мириана продолжала испуганно вздрагивать от каждого звука. Она слишком сильно боится его.