Лошади вынесли карету на холм, и я увидел стены и башни. Иорвик, как следовало понимать. Привстав, я всмотрелся. Не Средневековье, конечно, но не так уж далеко от него. Стены и башни сложены из камня, потемнели от времени, но выглядят грозно. Над зубцами торчал шпиль храма, и я с изумлением увидел венчающее его колесо. Не тележное, конечно, об этом говорили его размеры, а вытесанное из камня. Обод, спицы… Это что за хрень? Я снял Мирку с плеча и сунул ее в сумку.

Карета приблизилась к воротам, и навстречу нам вышла стража. Полдесятка человек, одеты в зеленые мундиры и шляпы. У четверых за плечами висели кремневые ружья, на поясах – большие тесаки, и лишь у одного имелась шпага. Офицер, тут и гадать не нужно. Разглядев герб на дверцах, стражники отступили на обочину и вытянулись. Съёрд Оливер здесь явно в авторитете. Я остановил лошадей.

– Черр!

Офицер подошел ближе.

– В трех милях отсюда на съёрда Оливера напали солдаты Морти. Убиты кучер и слуги. Съёрд ранен.

– А ты кто? – насторожился офицер.

– Прохожий. Помог съёрду отбиться. Солдат мы убили. Съёрд велел отвезти его домой, но я не знаю, где это. Я в первый раз в Иорвике. Следует спешить: черру Оливеру худо.

– Клер! – офицер повернулся к стражникам: – Покажи дорогу.

Один из стражников взобрался на козлы, и я хлестнул лошадей. Скорей отсюда! Не то станут расспрашивать…

Колеса простучали по мосту, мы въехали в ворота и покатили по улице. Ее обступали невысокие, в два-три этажа, дома, сложенные из темного камня. Собственно, каменными были только первые этажи, остальные – фахверковыми, из дерева или глины, выкрашенные в белый цвет. Черепичные крыши, узкие окошки с частыми переплетами, но застекленные. Окна отсвечивали зеленью – делать прозрачное стекло здесь пока не умеют. А вот улица вымощена булыжником – прогресс.

Мы прогремели пару кварталов. Стражник указал рукой, и я увидел кирпичную ограду. Дом возвышался над ней, сверкая медной крышей. Никакого фахверка, каменные стены с резьбой у окон, да и сами окна большие и частые. Небедный у нас съёрд!

Я остановил карету перед коваными воротами. Стражник спрыгнул и требовательно застучал медным кольцом. В створке открылось окошко, там показалось лицо, затем за воротами ахнули, и створки стали открываться. Стражник кивнул мне и отправился восвояси. Я шлепнул лошадей вожжами и подогнал карету к каменному крыльцу. Навстречу высыпала толпа слуг. На меня уставились десятки изумленных глаз.

– Съёрд ранен! – крикнул я, соскакивая с козел. – Ему нужна помощь!

Обо мне мигом забыли. Слуги захлопотали у кареты. Из нее вытащили раненого и на руках понесли в дом. Следом выпорхнула рыженькая. Я колебался мгновение.

– Черра!

Она остановилась и окинула меня сердитым взглядом. Плевать!

– Ваш отец тяжело ранен. Возможно, задето легкое. Не позволяйте пускать ему кровь – он и без того потерял ее много. Обтирайте раненого уксусом, меняйте повязки. Они должны быть чистыми, бинты лучше предварительно кипятить. Давайте ему вино, но не много. Оно облегчит боль и будет способствовать заживлению.

Брови ее поползли вверх.

– Вы доктор?

– Приходилось иметь дело с подобными случаями, – ушел я от вопроса.

Она внезапно помялась.

– Там, на дороге… Я… Меня…

– Не беспокойтесь, черра! – сказал я, догадавшись. – Я не видел ничего такого, о чем стоило бы рассказать.

Она вспыхнула, обдала меня сердитым взглядом и побежала в дом. Чего разозлилась, спрашивается? Я пожал плечами и, повернувшись, увидел перед собой здоровенного мужика с тесаком на поясе. За его спиной маячили еще двое. Откуда взялись? Лицо мужика, коричневое, с белыми полосами шрамов, не сулило хорошего.

– Ты кто? – спросил он, ткнув в меня пальцем.

– Прохожий. Помог съёрду отбиться от разбойников, а затем привез его сюда.

– А где Айк, Тэд и Блэр?

– Погибли.

– На тебе куртка Тэда.

– Съёрд разрешил ее взять, – я опустил подробности. – Сказал, что стража все равно сдерет.

Тяжелая рука легла мне на плечо.

– Идем! Расскажешь!

– Съёрд сказал, что в Иорвике я пойду, куда захочу.

Мужик крепко сжал мне плечо.

– Идем!

– Убери руку! – потребовал я.

– А то что?

– Будет больно.

Он ухмыльнулся, но в следующий миг охнул и отпустил мое плечо. Пинок в голень – это, знаете ли, не конфетку съесть. Я без замаха добавил ему под ложечку. Мужик согнулся пополам. А вот нечего хамить, рожа драная! Двое других дернулись ко мне, но я выхватил пистолеты и взвел курки.

– С дороги!

Они попятились на газоны. Держа слуг на прицеле, я прошел мимо и выбежал в открытые ворота – к счастью, их не успели закрыть. Привратник проводил меня испуганным взглядом. Оказавшись на улице, я оглянулся. Меня не преследовали. Придерживая спицы курков, я снял их с боевого взвода и сунул пистолеты за пояс. В сумке завозилась Мирка – почуяла всплеск адреналина. Я сунул руку под клапан и погладил горностайку. Выпускать не стал – лишнее внимание ни к чему.

– Тихо, девочка! Нас неласково приняли, но мы выбрались.

Мирка успокоилась. Я осмотрелся и направился нужным путем. Дорогой я кое-что приметил…

По краям вывески красовались две перекрещенные шпаги и пара пистолетов в таком же отображении. Надпись между рисунками имплант перевести не смог. Судя по буквам, здесь использовали классическую латиницу (интересно, откуда она взялась?), но сам текст… Сплошные дифтонги и шипящие – язык сломаешь. Я толкнул дверь. Задавленно брякнул колокольчик, и я оказался внутри небольшой комнаты, перегороженной высоким прилавком из потемневшего дерева. Им же были отделаны стены, которые сплошь покрывали развешенные на крюках шпаги, палаши, тесаки, пистолеты и прочий металл, предназначенный резать, колоть, рубить, а также убивать людей на расстоянии. В лавке пахло пылью, старым железом и ружейным маслом.

– Черр?

Над прилавком возникла седенькая голова. Морщинистое лицо обрамляла бородка, такая же седая, как волосы на голове.

– Чем могу?

Я открыл клапан сумки. Мирка воспользовалась моментом и выскользнула мне на плечо. Кустистые брови старика поползли вверх.

– Вот! – Я выложил на прилавок трофеи. – Хочу продать.

Старик взял пистолет, повертел в руках и бросил обратно.

– Не нужно.

Здрасьте! Это с чего? Оружие в этом времени, если верить импланту, должно цениться.

– Отдам дешево.

– Не возьму даже по пенни. Это пистолеты солдат Морти?