том, что, порисовав, я продолжу. Бабушка давала мне серые листы бумаги А4 и фломастеры. Я рисовал — домики, зверей, динозавров и почему-то самолёты и танки. Хоть я и не знал обстановку в стране, тема войны почему-то была в моей голове в тот период жизни. По воскресеньям, я обычно купался в ванне у бабушки с дедом, с какими-то игрушками. Был пластмассовый медведь, у которого в ноге была небольшая дырочка. Я опускал его в воду на какое-то время потом доставал и ждал пока вода из него выльется обратно. Вообще веселился как мог. Потом мое время плескания и посиделок подходило к концу, заходила бабушка, поливала меня, а я пытался быть взрослым и сам мылся. После этого она вытирала меня большим голубым махровым полотенцем, укутывала меня в него, доносила до дивана, усаживала меня, чтобы я остыл, укутанный в полотенце. Она давала мне большое зеленое яблоко, и я его грыз, пока вода впитывалась в полотенце. Также, когда я проводил выходные у бабушки с дедом, они ходили со мной гулять к ним во двор. Как я вспоминаю сейчас, контингент в этой местности был совершенно отличный от моего двора. В домашней песочнице и песок был лучше. На тот момент, у дедушки с бабушкой был скудный дворик: не было ни качелей, ни горок между домами. Была только одна песочница посередине двора, и та была занята постоянно. Но за их домом было все, что нужно для полного моего счастья и этих детей, которые ковырялись в песочнице вместе со мной. Но мы туда не ходили по какой-то причине. Возможно, потому, что там веселились более старшие ребята. У меня сейчас нет ни капли сожаления, потому что, если бы я ходил туда, то у меня скорее всего не было бы такого контрастного представления о моем детском возрасте. Но я точно помню, что люди, которые жили в районе у бабушки с дедом в основном ходили либо пьяные, либо уколотые, нежели у меня во дворе. У нас такое почти не случалось. А, если и происходило, то для случайного пассажира все это очень быстро заканчивалось. В любом случае какой бы не был двор, в каждом из них у меня были свои товарищи по играм. Мне было интересно играть со всеми и узнавать что-то новое у одних, и у других ребят.

Вот одна маленькая история о смекалке. У нас во дворе взрослые ребята сидели со своими взрослыми подружками, а мы там галдели всегда очень громко. Видимо, это периодически им надоедало, или они так показывали свою самость. В любом случае, в момент нашего неповиновения они подходили, переворачивали нас вверх ногами и хлопали по попе, чтобы мы были тише. Нам, похоже, нравилось это висение головой вниз, на одной руке у взрослого человека, потому что им приходилось за нами побегать. В общем, такие игры у нас иногда происходили со взрослым поколением. Но с каждым разом сила, с которой мы получали по мягкому месту, усиливалась. А, если мы нарывались, и нам приходилось уходить от преследования, хлопки становились более ощутимыми. Тогда я, может, сам придумал, может подглядел где-то, что мне нужно быть рыцарем и не убегать, даже если за мной будет организована погоня. У меня была железная круглая коробочка, из-под старых конфет, в которой хранилась какая-то мелочевка. И я решил использовать крышку от нее для того, чтобы навредить своим ловцам еще больше. Я думал, что помимо того, что они будут меня догонять, они еще и отобьют себе руку, хлопнув меня в качестве наказания. Это, конечно, сейчас я вспоминаю и прекрасно понимаю, что выглядело максимально явно, что у меня какая-то броня. Но я надел двое штанов и спокойно сидел со своими сверстниками на лавочке, играя в развивающею воображение игру, под названием «Сабжо».

Смысл этой игры заключался в следующем: был ведущий с мячом, он бросал мяч каждому из игроков по очереди, называя какие-то элементы истории жизни игрока, например: имя, фамилия, отчество, место работы или учебы и так далее, и тому подобное, вплоть до внуков и правнуков. Если игроку не нравилось названое ведущим слово он отбивал мяч, если нравилось он должен был ловить мяч, когда ведущий выкрикивал «Сабжо», и игрок ловил мяч, он мог придумать свой вариант ответа на данную историю, в случае, если он отбивал мяч или не смог поймать, тогда присваивался предыдущее обозначение истории, которую бросал ведущий. И вот так по кругу каждому бросался мяч и открывал жизнь совершенного нового человека. Там всегда было очень много смеха. Так как у меня было развитое воображение, помимо того, что я слышал, я это еще и видел, представляя каждого участника в той или иной обстановке.

Смеялись сильно, но мне было вообще не страшно, я был в броне. И как словом, так и делом. Мы получили несколько замечаний от старших ребят. Но сдержаться нам было невозможно, ведущий был коварен. Он, как назло, выдумывал очень веселые варианты. На этом терпение взрослых ребят подошло к концу, и, по старой схеме, они с улыбкой побежали со своей лавочки в нашу сторону. Я остался сидеть на лавочке, не шелохнувшись с места, так как был уверен в своем спасении. Один из старшиков схватил меня, перевернул и хлопнул по мягко-твердому месту. С его рукой все было в порядке, а вот я пострадал чуть больше, чем обычно. Площадь крышки была выпуклая, но я не сообразил перевернуть ее таким образом, чтоб верх крышки был в мою сторону. После удара этой крышки, я почувствовал, как эта круглая грань вибрацией прошла по телу. Взрослые ребята посмеялись над моей находкой, а я понял, что в этот раз смекалка сработала не в мою пользу, потому что удар был немного больнее, чем я представлял. Вот примерно по такому расписанию проходили мои недели и месяцы.

Из тех месяцев, которые я проводил в этом изучении, мною всегда выделялись январь и февраль, ни потому, что мне очень нравилась зима, а потому, что у меня была возможность проводить больше времени с родителями. А еще в эти два месяца было два праздничных события: Новый Год и мой День Рождения. Что касаемо родительского внимание, то тут все дело было в том, что зима была, как правило, холодная, а жили, мы как я уже описывал, на первом этаже. В квартире зимой было не очень-то жарко. Поэтому нам приходилось подключать электрическую батарею, которая обеспечивала нас теплом. Чтобы