Ей интересно, что бы тот сделал на её месте? Наверняка не показал бы ни единой эмоции, а под конец зачитал бы братьям одну из молитв. Лили нравится, когда он читает вслух. Нравится его бархатистый, спокойный голос. Но ни Александра, ни кого-либо из прислуги на собрания никогда не приглашают.

Такая честь выпала лишь доктору Харту — единственному, кто не имеет к семье Стоун никакого отношения.

— Хемлок Айленд.

От поднявшихся в гостиной криков Лили сбегает на второй этаж. Братья не верят своим ушам, до хрипоты в горле спорят с доктором Хартом о написанном в завещании отца, а она в первые мгновения не может понять, взаправду ли всё это. Контрольный пакет акций отец передал младшему сыну — Стефану, а остатки мелкого рыбного промысла перешли Кроуфорду, но ей он оставил самое ценное.

Он оставил ей дом. Родные земли Спасителя и прекрасное море — обманчиво-голубое днём и притягательно-черное ночью. Ей досталась настоящая драгоценность — дороже любых денег, долговечнее любого бизнеса.

Лили запирается в своей комнате и становится у окна, прижимая к груди потрепанный, зачитанный до дыр песенник. В нём — десятки самых разных призывов к Спасителю, большинство из которых она знает наизусть. Она улыбается себе под нос и тихо, едва слышно напевает один из них.

А там, внизу, прогуливаются среди розовых кустов и дикорастущего болиголова дети братьев. Джаред и Эшли — её племянники. Лили до сих пор странно думать об этом, зная, что Джаред на год её старше.

Порывистый ветер треплет их волосы, издевается над одеждой и пытается вырвать изящный зонт из рук Эшли. Отсюда видно, как той пытается помочь садовник, но с ветром не справиться. Ветер сильнее.

Лили улыбается ярче. Другие скрываются от ветра и прячутся от дождя, но она лишь открывает окно. Подставляет лицо бушующим порывам и довольно прикрывает глаза. Ей наплевать, что думают родственники о ней или о последней воле отца. Всё равно, сколько испепеляющих взглядов они бросят в её сторону в этом году.

Такие мелочи Лили не беспокоят. Она знает, что она — настоящая. В отличие от них, живёт полноценной жизнью и ничего не боится. В отличие от них, она знает о правилах этого острова и понимает, чего хочет от них ото всех Спаситель.

Она его слышит.

— Лили! — кричат ребята из сада. Она открывает глаза. — Вы с родителями уже закончили? Если так, то спускайся давай, мы же тоже соскучились!

— Да! В отличие от тебя, нас на собрания до сих пор не пускают, хотя Джаред уже совершеннолетний.

Они относятся к ней иначе. Смотрят на неё как на равную и не пытаются сделать вид, будто не существует ни её, ни их семейной веры. Они не смеются над ней и не разделяют взглядов родителей.

Но доверять им Лили всё равно не может. Ей не понять, как могут быть такими разными родители и дети.

— Сейчас спущусь, — прикрывая окно, она уже не улыбается.

Сейчас она спустится в сад и ребята спросят её, как она не умирает со скуки на этом острове, а потом начнут говорить о своей жизни где-то там, в большом городе. Или станут шутить свои несмешные шутки об Александре.

Лили убирает песенник в стол и всё-таки спускается в сад. Со стороны гостиной до сих пор слышна ругань.

***

Джаред и Эшли возвращаются на Хемлок Айленд впервые за последние пару лет. Это место словно застывает во времени и никогда не меняется: монументальное каменное поместье, вроде бы красивый и ухоженный сад, отчего-то заросший болиголовом, и странные традиции. Им, выросшим за пределами острова, чужды и затворнический образ жизни дедушки и тети, и их старомодность.

— Как думаешь, насколько затянется собрание в этом году? — тянет Эшли и задумчиво пинает попавшийся под ноги камень. Ни её, ни Джареда на собрания никогда не приглашают и на остров они приезжают скорее как туристы — полюбоваться видами, отдохнуть и пообщаться с родственниками.

— Уверен, родители захотят уехать сразу после ужина, — тут же откликается кузен. — Хорошо, если до этого не поцапаются. Только дедушка всех в узде и держал, а теперь, после его смерти, они и говорить друг с другом не захотят. Наверняка зачитают завещание и разойдутся. Если только в нём предлога для ссоры не найдут.

Отношения внутри семьи Стоун — тема для молодого поколения неприятная и непонятная. Они не стремятся соперничать друг с другом и не видят ничего зазорного в общении с тетей Лили. Несмотря на попытки родителей привить им консервативные, в чём-то отставшие от времени порядки, они смотрят на мир по-другому. Среди их школьных, а потом и университетских товарищей встречается всякое, — не только дети, родившиеся от разных родителей — да и вероисповеданий каких только нет.

И выдуманный предками Спаситель на фоне некоторых популярных религиозных течений выглядит мило и безобидно. Есть ли разница между верой в щедрого подводного осьминога, живущего на небесах мужчину и вечный круг перерождения? Эшли, и вовсе отказавшаяся от всякой веры, разницы не видит.

— С них станется, — она устало поглядывает на небо. Тучи сгущаются все сильнее, а из поместья до сих пор ни слуху ни духу. — В прошлый наш приезд повеселее было. Помню, тогда собрание закончилось даже раньше, чем мы нагулялись.

— Это потому что в том году ты застукала Лили с Александром в лесу и решила, что помрёшь, если не станешь за ними подглядывать.

— Любопытство, Джаред, — не порок! Но кто-нибудь из них мог бы с этим поспорить, конечно, — она почти смеётся.

— Славные были времена, а?

В тот день три года назад погода на Хемлок Айленд ясная — на небе ни облачка, а от палящего солнца хотелось спрятаться. Где угодно — в поместье, где собрались родители и дедушка, или в беседке в саду. Эшли готова была забежать хоть в небольшую каменную часовню, которую обычно обходила стороной, лишь бы скрыться от этой жары.

— Там она и сидит, точно тебе говорю, — со знанием дела заявила Эшли плетущемуся за ней Джареду. — Молится или слушает молодого священника.

— Опять ты своих любовных романов начиталась, — тот закатил глаза. — Тебя послушать, так вокруг все только интрижки и крутят. Скажи ещё, что дед с миссис Стэнли по углам лобызается.

— Ой, да это просто вы, мальчишки, не понимаете в этом ничего. Лили семнадцать — это пора любви! Я тебе как девушка говорю. А о ком ей тут мечтать? Кроме священника есть только сторож и садовник — старики стариками. О