Они оба весело смеялись по дороге к часовне и продолжали спорить, пока в один момент Эшли не остановилась и не взглянула в сторону леса. Ей показалось, будто она заметила движение — ярким пятном мелькнувшую меж деревьев одежду; а следом услышала и голоса. И один из них — до боли знакомый — звонкий голос Лили.

— Ага! А ну пошли, сам увидишь, что я права была, — она потянула кузена за руку в сторону леса, не дав тому и слова вставить.

И они крались вдоль опушки леса, прятались за стволами деревьев, прислушиваясь к отголоскам разговоров. И хотя Эшли знала, что Джареду всё это не интересно, сама она остановиться уже не могла. Смотрела за тем, как чуть поодаль от них петляли меж деревьев Лили и Александр, взявшись за руки.

Только в том году ей удалось как следует разглядеть этого священника: он выше Лили на добрых полторы головы. А может, это ей только показалось, потому что его черная мантия с высоким воротником делала его похожим на длинную, высокую тень. Но улыбался тот мягко и по-доброму, и смотрел на Лили с такой теплотой, что на мгновение Эшли стало завидно.

Их свидание — а она уверена, что это именно свидание — напоминало ей те, о которых писали в книгах. Эшли пыталась расслышать, о чём они разговаривали, но их голоса звучали так тихо, что до них доносился лишь едва различимый шелест. Наверняка они не религию обсуждали.

— А разве так вообще можно? — спросила вдруг Эшли, обернувшись к брату. — Он же какой-никакой священник. Им разве разрешено за девушками ухлестывать?

— Мне-то откуда знать? — усмехнулся Джаред. — Пошли уже к дому, не стоит людям мешать. Ты сама-то хотела бы, чтобы за тобой по пятам родственники таскались, когда ты пытаешься побыть с кем-то наедине?

Вслух Эшли ничего не сказала, но про себя подумала, что не обрадовалась бы. Побороть разыгравшееся любопытство так и не удалось. Как давно они вместе? А дедушка об этом знал? Вдруг они прятались от него, и сегодня — в день семейного собрания — наконец-то смогли выкроить время и побыть вдвоем?

Увлеченная собственными догадками, она перестала смотреть под ноги и едва не свалилась на покрытую мхом и сухими листьями землю. Громко чертыхнулась и тут же прикрыла рот ладонью, но никто, кроме Джареда, её не услышал. Эшли с облегчением выдохнула.

Объясняться с Лили не хотелось. С Александром, о котором она толком ничего не знала, — тем более.

— Мы с тобой видимся каждый день, Лили, — наконец-то она расслышала, о чём они говорили. — А ваши родственники приезжают всего раз в году, неужели ты совсем не хочешь с ними пообщаться?

— Я может и не против, но они-то не хотят, — в голосе Лили послышалось веселье, и Эшли заметила, как та обняла Александра за руку. — Они прямо сказали, что на собрании мне делать нечего, а ребята… Ничего же не случится, если они подождут немного, правда?

Когда эти двое начали целоваться, она почувствовала себя так, словно наблюдала за чем-то глубоко личным. Так, словно её здесь быть не должно. Но взгляда, несмотря на ощущения, отвести не смогла. Было что-то странное, непривычное в их поцелуе — то, как цеплялась за ворот мантии Александра Лили; то, как тот прижимал её к стволу раскидистого дуба; даже то, насколько по-взрослому они это делали. Эшли тоже позволяла некоторым мальчикам поцелуи, но такие — никогда.

Ей стало стыдно.

Она сделала несколько неуверенных шагов назад и потянула за собой Джареда. В отличие от неё, тот лишь покачал головой. Для него в этом будто бы и не было ничего особенного. А ведь это она насколько минут назад рассказывала ему о тонкостях любви, а не наоборот!

— Насмотрелась? — тихо усмехнулся он.

— Ой, иди ты, — сердито насупилась Эшли. — Я не думала, что у них всё так… серьёзно!

Джаред наверняка закатил глаза, пока она не видела. Из-за деревьев позади послышался звонкий девичий смех.

— Вообще-то мы вас видели! — до них донёсся веселый голос Лили, и от стыда у Эшли загорелись щеки. — Да и не услышать было трудновато.

В тот день, несмотря на глупые, во многом детские разговоры и неловкость, им было действительно весело.

— Славные, — соглашается с кузеном Эшли. — А в этом году что-то совсем тухло. Лили даже не видно, а теперь и не скажешь, что она где-нибудь в лесу с Александром зажимается. Уж всяко не после…

Она замолкает, не в силах договорить.

— Точно, — тот заметно мрачнеет. — Надо было оставаться в городе. Толку от нас тут никакого, а атмосфера та ещё.

— И к деду не приехать? Ты там что, заразы родительской нахватался? — она даёт ему подзатыльник зонтом. — Как бы там ни было, а с дедушкой попрощаться надо.

Небо окончательно затягивает тучами, поднимается ветер. Эшли как раз пытается удержать рвущийся из рук зонт, когда к ним подбегает юноша, — совсем ещё молодой, едва ли на пару лет старше Джареда — помогает ей и вежливо улыбается.

— Меня зовут Джеймс, — улыбка не сходит с его лица. Русые волосы развеваются под порывами ветра, лезут в лицо. — Мы с вами ещё не виделись, но я — новый садовник поместья. Вам бы пройти в дом, а то погода портится. Как бы шторм не начался.

Три года назад за садом на Хемлок Айленд ухаживал пожилой мужчина, а с этим молодым человеком они, пропустившие несколько семейных собраний, не знакомы.

Он рассказывает им ещё что-то о признаках грядущего шторма, но слушает его теперь только Эшли. Джаред же замечает в одном из окон дома знакомое лицо. Он привлекает внимание Лили и зовёт её спуститься.

Закончилось собрание или нет, а он-то точно знает, что родители будут ещё какое-то время друг с другом спорить. Особенно в том случае, если завещание покажется кому-то несправедливым. А оно покажется.

Каждый попытается перетянуть одеяло на себя. И если Лили освободилась, значит процесс уже пошёл. Никто и не удивится, если за ужином их отцы вновь не будут друг с другом разговаривать. Точно так же, как и каждый год.

— Я вас предупредил, — напоследок подмигивает Джеймс, и бредет обратно в сторону поместья. Тяжелый металлический секатор болтается, пристегнутый к его поясу.

Ветер и впрямь становится холоднее, завывает всё громче. Темнеет, словно на остров раньше времени опускаются сумерки, и им приходится спрятаться в садовой беседке, не дожидаясь Лили.

Смогут ли они выбраться с острова, если начнётся настоящий шторм? Где-то вдалеке сверкает первая