– Эй, приятель. – Голос Адама был печальным. Он присел и посмотрел Джеку в лицо… морду. Потом ласково потеребил уши. – Нет, не хочу.

Сидя на банкетке, обитой кожей, в своей гардеробной, Адам развязывал кроссовки и одновременно удерживал телефон между ухом и плечом. Мать ответила почти сразу.

– Мам, привет. Отец рядом?

– И тебе привет. А со мной поговорить ты не хочешь?

– Конечно, хочу, но я надеялся поговорить с папой и узнать, как он себя чувствует.

– С отцом все нормально.

– Он вчера вернулся домой сильно уставшим?

– Да. Пятница – самый тяжелый день. Я не знаю, зачем он продолжает ходить на работу в «Лэнгтех» каждый день.

– Я тоже не знаю.

«Лэнгтех», свою телекоммуникационную корпорацию, отец Адама создал с нуля еще в семидесятых. Адам рос наследником, но, как только он поступил в Гарвардскую бизнес-школу, понял, что так же, как его отец и каждый мужчина из семьи Лэнгфорд, он не унаследует чужую империю, а построит свою собственную. И действительно, свою первую компанию он создал еще во время учебы.

Тем не менее, когда отец впервые почувствовал себя плохо и родители попросили его помочь с управлением «Лэнгтех», Адам без колебаний выполнил свой сыновний долг. На тот момент диагноз Роджеру Лэнгфорду еще не был поставлен, и родители не хотели, чтобы из-за слухов о его болезни акции компании резко упали.

Как оказалось, это был генеральный прогон, и Адам прошел его с честью, но в то же время это был худший год в его жизни – он только что основал собственную компанию и был вынужден отвлекаться на «Лэнгтех», а в довершение всего его бросила невеста после двухлетних отношений. Одним словом, «Лэнгтех» стала его непреходящей головной болью.

– Рано или поздно, – продолжал Адам, – мы будем вынуждены объявить публично, что его заболевание гораздо серьезнее, чем ожидалось. Я устал от пустых отговорок.

– Я согласна, но отец не хочет делать никаких заявлений, пока не прояснится вся эта ситуация с тобой… Ну, о которой пишут все газеты.

Его мать не смогла заставить себя произнести слово «скандал», и он был благодарен ей за это. Адам взглянул на свои часы «Таг хоер» – было почти девять тридцать, и Мелани ясно дала понять, что она готова приступить к работе. – Ладно, мам. Могу ли я включить громкую связь?

– Ты же знаешь, как я ненавижу это.

– Прости. Просто я должен принять душ. – Адам нажал кнопку громкой связи на своем айфоне. – Я поговорю с папой об этом, когда вернусь в город. Может быть, я заеду к вам в воскресенье днем.

– Позвони сначала. Репортеры разбили лагерь рядом с домом. Возможно, тебе придется пробираться через черный вход.

Проклятье! Одно дело, когда папарацци выслеживают его, и совсем другое – когда они не дают покоя его родителям.

– Хорошо. – Адам схватил со скамейки халат и надел его.

– Если останешься на ужин, мы можем позвать твою сестру. Мы с отцом были бы рады собраться всей семьей.

– Звучит здорово. Мы с Анной могли бы попытаться повлиять на отца и уговорить его включить сестру в план преемственности. Мы оба знаем, что она отлично справится. – Он больше не говорил родителям о том, что не хочет управлять «Лэнгтех». Они всегда считали его доводы смехотворными. Теперь Адам задался целью убедить отца дать сестре шанс, о котором она мечтала и которого заслуживала.

– Твой отец никогда не согласится на то, чтобы компанией управляла Анна. Он хочет, чтобы Анна ходила по магазинам и ублажала мужа, а не заседала в конференц-зале.

– А почему она не может делать и то и другое?

– Я скоро потеряю мужа, твоего отца, а ты хочешь еще лишить меня надежды увидеть внуков? У тебя, например, точно не будет детей, пока ты не найдешь подходящую женщину, и только Господь знает, когда это произойдет.

Началось!

– Ладно, мам, мне нужно идти. У меня тут гостья образовалась, и мне нужно принять душ. – Адам зашел в ванную комнату, прошлепав босыми ногами по кафельному полу.

– Гостья?

Он отвернул кран.

– Да. Мелани Костелло. Женщина, которую отец нанял, чтобы провести эту бесполезную пиар-кампанию.

– Она не бесполезная! Нам нужно сохранить наследие твоего отца и репутацию семьи. Когда он… покинет нас, ты станешь ее главой. И очень важно, чтобы о тебе судили по твоим талантам, а не по череде женщин, которых ты без конца меняешь. А она хорошенькая? – не смогла сдержать любопытство мать.

Адам усмехнулся:

– Мама! Это не свидание. Это работа, и ничего больше. – Не мог же он сказать матери о том, что и сам был бы не против, если бы это было свидание. Или о том, что у них с Мелани было в прошлом. И конечно, не мог признаться, как ему нравится быть рядом с ней, даже когда она злится. Тогда пришлось бы рассказать, как ярко сверкают ее синие глаза, как сводят его с ума женственность ее тела и незабываемые чувственные губы.

– Мне нужно идти, мама. Скажи папе, чтобы позвонил мне, если у него будет возможность. Я беспокоюсь за него.

– Я тоже беспокоюсь, дорогой.

Адам попрощался, положил телефон на мраморный столик, сбросил халат на пол и встал под душ, страстно желая, чтобы горячие струи смыли его беспокойство об отце хоть на мгновение. Состояние матери тоже вызывало тревогу – он чувствовал глубокий стресс и депрессию в каждом ее слове.

Он ничем не мог помочь отцу, кроме как сделать последние месяцы его жизни счастливыми. Именно по этой причине Адам согласился на эту дурацкую авантюру с пиар-кампанией. И все же решающим моментом стал миг, когда на вебсайте компании «Костелло паблик рилейшенз» он увидел фотографию Мелани. После года гаданий и предположений, кем же она могла быть, он не только узнал ее, но и то, что именно Золушке предстоит обелить его в глазах общественности. Какая ирония!

Одевшись, он спустился вниз и нашел Мелани в глубокой задумчивости. Наверняка размышляет, как «высушить его грязное белье», которое пресса хорошенько прилюдно пополоскала.

Пусть внутренность сумки Мелани и напоминала гаражную распродажу, она никогда не забывала, что куда положила.

– Ты не видел мои папки? Те, с графиком интервью? – спросила она озабоченно, заглядывая за подушки массивного секционного дивана в гостиной.

Адам разжег камин, хотя погода и прояснилась.

– Не можешь найти? Пришли материал по электронной почте, и я прочитаю его прямо в телефоне. – Он встал с колен и отряхнул джинсы.

– Мне нравится бумажный носитель. Я полагаюсь на него в большей степени, – ответила Мелани, направляясь в кухню. – Странно. Неужели я забрала их в свою комнату? – Она пошла к лестнице, но сделала всего несколько шагов. Ее блокноты и папки обнаружились за одним из кожаных мягких кресел с невысокой спинкой. Она схватила их.